Tatjana Levchenko

Лирика любовная
Книга посвящена Алексею Вдовенко - Поэту, мужу, любимому.

Пусть истины… Путь восхождения… В лёгкой фэнтезийной оболочке произведения крымской писательницы Татьяны Левченко думающий читатель увидит глубокий смысл…

Объяснять суть названия произведения — дело нелепое и неблагодарное. Ведь понимающий читатель и оскорбиться может на такое недоверие. Далёкий же от понимания всё одно почтёт всё буквально.
Иное дело, подзаголовок. Что это? Фантастика? Реализм? Автор объединила их воедино. И то: опять же, каждый читатель увидит в произведении суть согласно своему мировоззренческому направлению. Кто-то увидит сплошную фантастику. Кто-то пожмёт плечами: мол, а где же она — чистый реализм. Ну и третьи, определят наличие непостижимого слияния двух жанров.
Главное — дай Бог каждому читателю покорить свою Скалу, отстояв в этом восхождении свои твёрдые убеждения от посягательств инертных и фанатичных масс, в понимании которых Скала аномальная зона существовать не имеет права вплоть до обращения её в болотистую трясину, над коей колышутся маревом миазмы чуждых мировоззрений, чьи представители за милую душу смакуют биоэнергетические поля наивных незнаек.

Сборник стихотворений

«— Ты свободен в своём выборе, — сказала я. — Как должны быть свободны в своём выборе все мы. Чтобы Душа ощущала полёт мысли и фанта-зии, умела плакать и смеяться, любить и ненавидеть. Чтобы никто не посмел превратить нас в цивилизацию биороботов».

В сборнике произведения как фантастические, так и реалистичные. Книга делится на два условных раздела: "фант-реал", куда вошли произведения:
"Интервью с Грифоном", "Взгляд назад", "Зачем спасать чужие миры" и "Сказка о доброй горе"
и "реал без фант-" - 8 рассказов.
Буду рада вниманию своих читателей, обладающих достаточной долей терпения, чтобы не ознакомиться с моим творчеством.

Пешком по космосу... Достоинство или проклятие? Или просто рутинная работа...

«Когда сгорает тело – остаётся горсточка праха. Когда горит душа… Что остаётся от сгоревшей невидимым пламенем души? Остаётся свет её, уносящийся в Вечность Космоса. Остаётся энергия излучения её, озаряющая всё, чего коснётся, непознаваемо ясным свечением, облагораживая, очищая. Ведь энергия души сгоревшей не может по сути своей быть никакой иной: души тёмные, смутные никогда не горят.

А душа, пошедшая на самосожжение, она – наивысшей чистоты. Ибо только абсолютно незамутненная ни йотой сомнения, ни граном тщеславия, способна на самопожертвование…»

Наверное, никто и никогда до конца не поймёт: каково быть изобретателем, создателем нового, неведомого, непостижимого. Увы, только считанные единицы, из рядов тебе подобных, могут хоть в малейшей степени проникнуться, отнестись с сочувствием. И то — не до конца. Ведь каждый считает именно своё изобретение, создание «самым-самым», именно свои страдания и мытарства — исключительными. А дружески-покровительственные похлопывания по плечу: мол, да, понимаю, мне это во как знакомо — они принимаются только вначале, когда ты ещё неопытен, не искушён на неисповедимых путях, ведущих через тернии. Но вот, доведут ли пути сии до звёзд — дело твоё личное. Ведь никто до тебя не торил эту дорогу: потому и изобретательство, что — первопроходничество. Так что, если уж грызёт тебя твой гений, гонит на стезю многотрудную — отметай сразу из души прочь такое понятие, как потребность в сочувствии.