Этот мир — это зыбкая кожа: каждый штрих может изменить законы работы всего организма. Он рисует на мне синие узоры, зажигая под кожей свет, а я рискую нарисовать перья на собственных ногах, чтобы продолжать идти, когда камни уходят из-под пят. Взгляни ближе: здесь из одного беспечального прикосновения рождается целый континент. Стихия учится биться сердцем человека, а человек — говорить словом бога?Но учти: любой узор не содержит двух одинаковых линий.
Хочешь верь, хочешь нет, а это - автобиография. Ну, максимум автобиографии, какой я мог (смог?) напечатать.
Начнём с того, что эта история - не обо мне. Я - просто повсюду с рассказчицей. На ней, прямо скажем - и вижу всё, что видит она. Только понимаю немного больше... И хочу немного другого.
Любая достаточно продвинутая технология неотличима от магии. А отличима ли от технологии достаточно продвинутая магия?
- Свет мой, Зеркальце: скажи, что мне делать с тобой?
- Спросите меня, королева.
- Не соврешь?
- Не вправе.
- А чего не делать?
- Спрашивать меня, королева.
- О чём?
- Обо мне.
- Спросите меня, королева.
- Не соврешь?
- Не вправе.
- А чего не делать?
- Спрашивать меня, королева.
- О чём?
- Обо мне.
Алан работал со многим. Изгонял и призывал бесов, создавал, терял и находил волшебные кольца, хранил Эдемское гранатовое вино в глиняной бутылке с семью печатями Соломона, потому что грех хорошо настаивается в пару джина - и не того, что мешают с тоником.