Алексей М. Моисеев

640

701

2 605

3 635

Заходил

29 комментариев, по

Написал комментарий к посту Литературный кабачок «Два Стула». Выпуск № 6.

На очереди рассказ - https://author.today/work/513054

Написал комментарий к посту Самое популярное боярЪ-аниме ноября (часть 1)

Мужской Половой Харизм

Написал комментарий к посту Литературный кабачок «Два Стула». Выпуск № 5.

Следующим будет обсуждаться https://author.today/work/514935

Написал комментарий к посту Как Ходжа Насреддин корову и телёнка судил

Ходжа Насреддин тяжело вздохнул, потёр переносицу и посмотрел на жену. Та уже не месила тесто, а стояла у окна, скрестив руки на груди, и с нескрываемым ехидством наблюдала за перепалкой во дворе. Али и Мустафа, забыв о почтении к суду, уже размахивали руками и тыкали друг в друга пальцами. Ещё немного – и они вцепились бы друг другу в бороды.

– Долго ещё будешь думу думать, мудрец ты мой? – не оборачиваясь, съязвила жена. – Они сейчас друг дружке все волосы повыдёргивают, и придётся тебе ещё и их драку разбирать. За «спасибо», разумеется.

Ходжа хмыкнул. Он встал, подошёл к двери и, распахнув её, громко кашлянул. Соседи тут же смолкли и обернулись, приняв виноватый вид.

– А ну, идите сюда, спорщики! – зычно скомандовал Ходжа. – Решение готово!

Али и Мустафа, переглянувшись, поспешили в дом. Они встали посреди комнаты, потупив взоры, и приготовились слушать. Жена Ходжи демонстративно отошла в угол, всем своим видом показывая, что она тут ни при чём и не желает отвечать за позор, который, по её мнению, вот-вот должен был обрушиться на голову её мужа.

Ходжа Насреддин сел за стол, принял важный вид, сцепил пальцы в замок и начал свою речь, подражая напевам учёных мужей.

– Итак, выслушав обе стороны, я пришёл к выводу, основанному на здравом смысле и справедливости, – торжественно провозгласил он. – Начнём с тебя, почтенный Али. Скажи мне, когда ты покупал корову, был ли в вашем уговоре телёнок, что был у неё в животе?

– Н-нет, – растерянно ответил Али. – Телёнка же не было видно…

– Вот именно! – Ходжа стукнул костяшкой пальца по столу. – О нём не было и речи! Уговор был о корове, и только о ней. Ты не можешь желать того, чего не покупал. Выходит, телёнок – не твой.

Али поник, а Мустафа просиял, предвкушая победу. Но Ходжа тут же повернулся к нему.

– Теперь ты, уважаемый Мустафа. Скажи мне, когда ты продал корову, осталась ли она твоим добром?

– Нет, конечно! – с готовностью ответил Мустафа. – Я же деньги за неё получил.

– Совершенно верно! – подхватил Ходжа. – Корова перестала быть твоей. А раз так, то и всё, что эта корова даёт – будь то молоко, навоз или же плод её чрева, – тебе принадлежать не может! Ибо как может тебе принадлежать то, что родилось от чужого животного? А значит, телёнок – и не твой тоже!

Теперь уже оба соседа стояли с открытыми ртами. Мысли в их головах ворочались медленно и тяжело, как мельничные жернова. Хитрость рассуждений судьи была столь велика, что казалась неопровержимой. Они смотрели то на Ходжу, то друг на друга, пытаясь найти изъян в его словах, но не находили.

– Но… тогда чей же он, телёнок? – робко спросил Али.

Ходжа выдержал долгую паузу, обвёл взглядом обоих спорщиков, потом свою ошарашенную жену и провозгласил, воздев палец к потолку:

– А раз телёнок не принадлежит ни тому, кто купил, ни тому, кто продал, то он – ничейное добро! А всякое ничейное добро, что отыскалось во время суда, по праву отходит к судье! Я забираю его в уплату за мой труд и за мудрость, что я потратил на ваше дело!

Он встал, решительно подошёл к двери и крикнул во двор:

– Жена, принимай нового жильца в наше хозяйство!

Жены посмотрела на мужа, на остолбеневших соседей, и лицо её медленно расплылось в хитрой улыбке. Она вытерла руки о передник и, не сказав ни слова, вышла во двор, чтобы привязать телёнка к колышку у их сарая.

Али и Мустафа постояли ещё с минуту, переваривая случившееся. Они оба остались ни с чем. Но, с другой стороны, и сосед не получил повода для злорадства. Это их как-то примиряло. Они посмотрели друг на друга, одновременно крякнули, махнули рукой и, молча поклонившись судье, вышли на улицу. Во дворе они постояли, почесали в затылках и, вместо того чтобы снова ругаться, разошлись по домам, размышляя о хитроумии своего судьи.

Когда Ходжа закрыл за ними дверь, жена уже вернулась в дом и смеялась так, что слёзы текли по щекам.

– Ну, Насреддин! Ну, плут! – выговорила она, отсмеявшись. – Это ж надо такое выдумать! Что люди-то скажут? Скажут, судья себе всё забирает!

Ходжа подошёл к ней, обнял за плечи и подмигнул.

– Глупая ты, женщина. Я сохранил им то, что дороже любого телёнка – мир между соседями. Они теперь сто раз подумают, прежде чем из-за всякой мелочи ссориться. А телёнок… Считай это платой за мои труды. Зато теперь у нас к зиме будет своё мясо. Пойдём-ка лучше чай пить с твоими лепёшками. Ты ведь тоже права – они у тебя самые вкусные во всём ауле.