Хийл стоял у тяжелых каменных дверей и напряженно выжидал. Царившее кругом безмолвие – глухое и обволакивающее словно усыпляло. Лишь звуки капель, редко падающих с высоких сводов, нарушали его. Тихий гул работающих двигателей исполинского корабля, практически не слышный, - сливался с ритуальными завываниями чёрных жрецов. Они, словно однотонная угрюмая песня доносились из разных концов закрученных коридоров, которые вели в центр этой специальной, особо защищенной палубы.