— Опа, — только и смог сказать Иларион, пятясь назад. — Вот это номер... Ё-моё… — вдохнул, выдохнул чувствуя, как его ноги начинают превращаться в желе. Он попятился назад, но споткнулся о собственную тень (она, видимо, тоже испугалась и решила слинять).
Горыныч припарковался с таким грохотом, будто врезался в стену магазина всеми своими пятнадцатью тоннами мифической плоти.
