Как "служители Мельпомены" "Брют" полюбили.

Франция! Для любого россиянина в этом слове есть что-то сакральное. Может, с тех времен, когда в Петербуржских салонах разговаривали исключительно по-французски и даже «наше все» – Александр Сергеевич Пушкин – в Лицее получил прозвище «француз» за блестящее знание этого языка. А может позже, в 1812-14 гг., когда мы французов – так же, как раньше любили – теперь азартно били и наши казачки прочно осели в Париже на столичных набережных и миловидных француженках. Мы до сих пор не знаем, сколько в нас монгольской крови, а сколько французской… Даже поговорка появилась: «Увидеть Париж и умереть», как некий предел мечтаний, после чего стремится уже больше не к чему…