Цикл «Ржавый палисадник.»

Вечер, идет дождь. Я на автобусной остановке возле вокзала. Жду электричку. Открываю пачку сигарет, осталось три штуки, подкуриваю. Осталось три штуки, но мне все равно. Мне лишь бы добраться до зеркала, а потом я начну все сначала. Я уже всё забыл, кроме этого. Все смыслы. Мне стало плевать. Всё важное равносильно тому, насколько много об этом говорят. А я и слова забыл. Я просто подожду, пока стемнеет, и пойду.

Время под вечер. На улице уже сереет. Мы с Андреем сидим на бетоне, который начал осыпаться, как засохший хлеб. Едет товарняк, шум будто рвет мне мозги на части. Андрей говорит:


- Скажи мне, когда пересекается грань между самым умным и самым глупым человеком?

Я молчу, он говорит:


- Ведь эта грань очень тонкая, как между утопией и антиутопией.

- Дело не в грани, а в правде. А точнее, как подать эту правду. Умного человека можно подать как глупого, и наоборот.

- Правды нет, ты её придумал.

Осень. Сегодня день солнечней, чем обычно. Сухие листья лежат в кучах, пару из них дымится, но запах приятный. Я жарко оделся, теперь несу джинсовку в руках. Вот мы уже за бесконечными рядами гаражей, садимся в на беседку, где сидели пацаны постарше. Место нам не по статусу, но, пока никто не видит. Андрей позволил себе сесть на стол, а ноги поставить на лавочку. Чтобы не казаться маменькиным сынком (каким он меня считал), я повторил за ним.

- Смотри.

- Это что, граната?

- Да.

- Она заряжена?

- Заряжена.

В моих краях дни были солнечные и ленивые. Я лежал на гамаке, привязанном между двух деревьев, и крутил на животе самокрутку. Моя работа сводилась к уходу и выращиванию растений, которые были обгорожены высоким забором от лишних глаз. Всё остальное время я валял дурака, смотрел на тихие зелёные верхушки деревьев и болтал сам с собой. Палисадник находился глубоко в степи, людей вокруг на километры, а может, и на десятки километров не было.

Представьте себе город, в котором не существует печали. Люди, отгородившие себя забором от внешнего мира, клянутся в любви всему живому. С утра они бегут на работу в разноцветных костюмах. Мне в радость. Мне всё в радость. Сияющие улыбки везде. Мы - одно целое. Общество без паразитов, депрессий и негатива. Общество будущего, со стальной уверенностью в завтрашнем дне.

Я пытался вспомнить момент, когда моё сознание пересекло грань утопии.
Кем я был? Человеком? Нет.
Я был яйцом, тонущим на дне океана.
Моя скорлупа - моя роль потребителя.
Моё молчание - бунт смыслу.
Моя правда - закончить путь, разбившись о дно.
Надпись на заборе стала нечитаемая, мысли приобрели кисло-сладкий запах, и стали рвотой наощупь. Мы шли дальше, день только начался.
Я был без денег, но чувствовал себя свободнее, чем всегда. Подмена понятий перестала мной манипулировать.
На вокзале, под присмотром камер, мы выглядели задумчивей, чем всегда. Куда мы шли? Какая разница, день только начался.

Утром, смотря на чашку с дымящимся кофе, я был рад, что Гелиос наградил нас своим присутствием в том образе, который я помню со времен своей беззаботной юности. Наблюдая за яркой действительностью, с каждым новым глотком я будто впитывал в себя ностальгию, чувствуя запах безразлично смотрящего на нас леса.

Завораживал летящий ворон в гигантской небесной пустоте. Но все же, взяв себя в руки и отбросив метафизическую тоску, загрузив потертый и неудобный рюкзак, мы двинулись по краю леса вдоль старых , зевающих траншей.

Давным-давно, когда люди ещё ходили босиком по земле, глубоко в степи жил мальчишка по имени Авель. Его отец занимался изготовлением замков, и Авель понемногу усваивал его мастерство.
Они жили в поселении, дома в котором были похожи на землянки. В центре поселения стояли памятники старцам, вырезанные из дерева. Вокруг памятника разрастались кольцами улицы.

Моя деревня была разрушена неизвестными людьми в кольчугах. Горели крыши домов. Они резали всех, даже собак. Я перепрыгнул забор из лозы и бежал в лес пока не стоптал босые ноги в кровь. Ещё никогда я не заходил так далеко от своей деревни.

Время 10:45. Туалет - единственная комната, в которой не шумят механизмы. Через трубы я слышу лай собак на улице, это можно сравнить только с лучами солнца в окне. Как же мне жаль вас огорчать, но ваша жизнь - это всего лишь декорации, которыми управляют пожизненно осуждённые.

Какое значение имеет что-либо? В какой-то момент я не обнаруживаю свое сознание в теле. Оно улетает так далеко, что мне кажется, что я сижу на коленях у Бога. И сказать нечего, а всё, что скажешь – бессмысленно. Поймут или нет, какая разница? Главное - проснуться завтра вовремя.

Сегодня была весна. В тесном переплете с черно-белым похмельем я шёл по улице, наблюдая за поколением потребителей. Серый разбитый асфальт забавно освещало весеннее солнце, но драма совсем не в этом. Поглядывая на проходящих мимо людей, я думал о чем-то благородном и высоком. Кого же из них мне удастся утащить на дно ржавого озера белой тоски.

Было около 16 часов, вторник. Я остановил фильм, чтобы заварить себе чай, да и просто размять ноги. Под окном шумели дети. К нам в провинцию каждое лето привозят детей те, кому удалось вырваться в город. К подобному я привык ещё с детства и практически на это не реагирую, пусть чертовы дети занимаются чем угодно, лишь бы меня в это не впутывали. Но в этот раз мне пришлось вмешаться.

Большинство со временем приходит к выводу, что их учение истинное, и именно их «правда» распространяется через средства массовой информации. Вот только если ты знаешь истину... молчи. Буквально недавно нас бы сожгли на костре за идею, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Правда - это мнение большинства. Истина в том, что ничто не истинно. А важность вещей относительно других измеряется лишь тем, насколько много об этом говорят.

Денег осталось 5 евро до конца месяца. Зарплата со старой работы так и не пришла. Небалово. Кругом наебалово. Хотя другого расклада я и не ожидал. Дома есть полсетки картошки, две пачки риса, три пачки самой дешевой вермишели, которые я взял в маркете по скидке. Осталось немного мяса, но это мало радует. Сегодня поймал себя на мысли, что некоторые люди рождаются, чтобы жить паршиво вне зависимости от смены окружающих декораций.

В некотором смысле Оля чувствовала себя прекрасно. Она никогда не была обделена мужским вниманием, ей даже дарили дорогие подарки. По жизни Оля, в отличие от тех ребят, которые дарили эти подарки, занималась конкретно двумя вещами...