Цикл «Пустота»

Сложно ли угнать межорбитальный буксир?

Экипаж звездолёта «Звёздочка» собирается в очередной рейс к станциям в семействе Весты. Подготовка к полёту освящена защитными ритуалами, но в то же время омрачена несчастливыми знамениями.

Человек воспринимает себя через воспоминания. До последнего времени у Всеволода Чистякова не было причин сомневаться в своём прошлом. Он точно знал, что страдал генетическим дефектом, из-за которого не мог ощущать эмоций. Дефект обрёк его на одиночество, однако, Всеволод сумел построить нормальную жизнь. Он снимает квартиру на станции околоземного кольца, записывает психослепки для андроидов и даже стремится к придуманной мечте. Но так ли надёжна память в мире, где виртуальные грёзы в достоверности не уступают реальности?
Однажды Всеволод отправляется в полёт, по итогам которого его представления о себе и своём прошлом подвергнутся значительному пересмотру.

Современное общество растит квалифицированных потребителей. Их учат выбирать экологичные товары, потреблять нетоксичный, инклюзивный контент. Покупка в магазине или отказ от оной записывается в гражданские добродетели, приравнивается к поступку, к созиданию. Лидеры мнений указали: "Это хорошо", - беги, покупай. Купил, молодец, спас планету. Лидеры мнений сказали: "С этим не дружи", - отписывайся. Отписался, молодец, победил зло. Но можно ли назвать такое "добродетельное потребление" человеческой жизнедеятельностью?

Характеристика "искусственный" подразумевает, что объект создан человеком. Его антоним - "настоящий". Отличить одно от другого просто, если дело происходит в горах, куда редко заходят люди. Но как разделить эти понятия, если жизнь человека проходит в полностью рукотворной среде, например, на космической станции? Не говоря уже о том, что в случае информации всё переворачивается с ног на голову, и искусственной становится речь, сгенерированная текстовым редактором, а настоящими слова, произнесённые человеком. Добавим к этой путанице смену эпох, когда вчерашние истины сегодня превращаются в заблуждения, и поместим в этот винегрет затворника, отгородившегося от мира. Сумеет ли он отделить настоящее от искусственного, правду от вымысла, а главное, захочет ли?