Эта история намеренно держится в «первых двенадцати часах после Армагеддона». Признаки — простые и тихие: сирены не перезапускают, ленты новостей застыли на вчера, из больших систем живы только те, что нужны людям прямо сейчас — вода, «холод», полосы, короткие слова. Никаких речей; только порядок, который не требует аплодисментов. Важно и другое: эти первые часы почти не отличаются от последних часов «прежней системы». Те же руки, те же процедуры, те же чек-листы и рукава по ветру. Разница — в векторе. Раньше всё это держало «сегодня до вечера»; теперь — «завтра и дальше». Раньше спорили «свет или вода» — ради привычного комфорта; теперь выбор делается ради жизни. Раньше правила нужно было «продавать» голосом начальства; здесь правила принимают, потому что они служат ближнему. Поэтому в кадре нет героизма — только дела, которые складываются в мост. Перековка — это не про железо, а про голос: тот, кто вчера говорил «по другую сторону», сегодня держит ту же полосу теми же словами
Кабинет психиатра. Доктор Андрей Смирнов, сам несущий шрамы прошлого, выслушивает нового пациента. Тот утверждает, что его преследует не галлюцинация, а незримый защитник по имени Михаил, который не раз спасал ему жизнь. Смирнов уверен: перед ним — классический случай посттравматического синдрома. Пока пациент не начинает рассказывать. О деталях, которых не может знать. О той самой аварии на трассе. О ночи, которая навсегда изменила жизнь самого доктора.
Иногда пустое кресло в кабинете — всего лишь пустое кресло. Но порой в нём сидит нечто, что способно разрушить всю вашу реальность.
Несколько разрозненных писем немолодого римлянина Луция Децидия своему другу Марку. Вот только Луций Децидий пишет их из Рима 2016 года, а друг Марк умер чуть меньше двух тысяч лет назад.
На берегу моря - сборник коротких рассказов в разных жанрах. Всё тексты объединяет общая тема: Любвь. На берегу моря я чувствую тонкую грань между фантастикой и реализмом, между былью и вымыслом, между любовью и одиночеством. Я буду ждать вас на берегу. моря...
На что похожа ваша душа? Моя на море. Если и у вас случаются бури и штили, если и ваше настроение взлетает и падает, как волны, то эта книга про вас. На какой бы странице вы ее ни открыли, в волшебных историях найдете себя.
Наши чувства похожи на стихию: можно бояться и прятаться от них, а можно принимать и проживать, видеть красоту и глубину. Мы все очень разные, но в одном одинаковы: наши души прекрасны и похожи на море. Ныряйте со мной!
Страницы из дневника девушки, к которой приходят призраки. Они настроены к ней не дружелюбно: пугают её, и вполне способны нанести физический вред. «… все призраки, которые приходят ко мне…мучают меня. Никто об этом не знает, а может стоит рассказать. Но ничем близкие мне не помогут. Только покрутят пальцем у виска, считая сумасшедшей. А разве я виновата в том, что призраки приходят ко мне! Разве я этого просила! Почему я должна нести это бремя!....»
Летняя июльская рефлексия над тем, кто такие миллениалы. Иногда кажется, что невозможно понять, кто они такие. Слишком уж это отличающееся поколение, родившееся на стыке эпох. Одновременно похожее и диаметрально отличающееся поколение ото всех, что были раньше и будут потом. Рассказ о природе сознательного одиночества и застывшей жизни одного дня.
Вася смотрел на часы, минутная стрелка неумолимо двигалась в сторону цифры двенадцать. Давай, уже, поезжай! – думал он, сидя за рулём подержанного фольксвагена. Наш герой опаздывал уже два раза за месяц, начальник ясно дал понять, что лишит премии, если парень ещё раз припозднится. Но городу было наплевать на опоздания, работу и прочие людские проблемы. Он жил в своём ритме: с пробками и ночными гонками, с проститутками и бомжами, с кавказцами и русскими.
Ходили с Таллой и Имрьёй в Монрепо. Мы дошли до источника с родниковой водой, льющейся из каменной львиной головы с железным кольцом в носу. Туристы бросают на каменное дно источника, под львиную голову мелочь. Имрья собрал все деньги и зашёл за каменную колонну, чтобы пересчитать добытое. Оказалось 50 рублей.