Подвески королевы или прогрессия усложнений

Итак, наш герой благополучно прошел точку невозвращения, полностью покинул территорию статус-кво, оторвался от земли и оказался в совершенно новой для себя стихии.

Он принимает решения. Он перехватил и ведет мяч. Он преследует цели и достигает их, двигая тем самым сюжет. Этим он занимается всю первую половину второго акта.

Это та часть произведения, которую авторам, как правило, писать легче всего. Недаром Блейк Снайдер назвал ее «Игры и веселье». Почему? Да потому что в основном ради этого мы и пишем! Помимо кульминационного фрагмента, прогрессия усложнений, как правило, — самая интересная часть как для автора, так и для аудитории. Обычно именно в ней оказываются те смутные увлекательные образы, которые позвали автора в дорогу. Именно это мы лихорадочно пишем и читаем, задаваясь вопросом «Что дальше? Что дальше?»

Если говорить о схематике первой части второго акта, то она выглядит примерно как сказка «Колобок»: герой раз за разом встречает «все большего зверя», все более сложный вызов. Причем разрешение одной ситуации немедленно создает другую.

Но если мы хотим, чтобы читатель (да и мы сами) по ходу дела не заскучали, нужно уделить внимание перепетиям.

Напоминаю, что перипетия — это перемена в жизни героя либо к лучшему, либо к худшему. Если событие не меняет жизнь героя к лучшему или к худшему, это ни о чем.

Конечно, в первом акте у нас тоже были перепетии. Катализатор и ключевой поворотный момент — мощные перепетии, как правило, к худшему (иначе герой не захочет менять статус кво, от добра добра не ищут).

Посмотрим, как это происходит у Маргарет Митчелл.

Как ключевой поворотный момент изменил жизнь Скарлетт? К худшему, однозначно: из веселой жизнерадостной поскакушки она стала запертой в четырех стенах матерью-вдовой.

Как на ее жизнь повлиял переезд в Атланту? К лучшему. Новый город, новая стихия, обратите внимание на то, как Митчелл любовно описывает, какое там все новое и клевое.

Но бытование вдовы по-прежнему уныло, и хотя Скарлетт принимает участие в общественной жизни, что уже лучше тоскливого затвора в Таре, эта общественная жизнь ей не нравится. Для нее, вдовы, есть только работа в госпитале и на подготовке благотворительных балов, а развлекаются там другие. Тётушка Питтипэт — унылая дура, а близость Мелани терзает Скарлетт воспоминаниями об Эшли.

Перемена к худшему.

Как вдруг! Внезапно! Ее приглашают! На благотворительный базар!

Конечно, опять не меды пить, а воду возить, сидеть в благотворительном киоске. Но у Скарлетт все так плохо, что она и на это согласна. Перемена к лучшему.

Посреди бала она вдруг понимает, что ей наплевать на южный патриотизм, войну и всю эту мишпуху. Она хочет танцевать, а ей не дают! А тут еще этот козел Ретт Батлер! Он же может заложить ее перед Мелани! Перемена к худшему.

Но тут он приглашает ее танцевать и платит за это такую сумму, что всем разу же приходитя заткнуться.

Но он же козел!

Но танцевать! Перемена к лучшему.

И это всего лишь одна глава.

Чем интенсивней мы мотаем героя между раем и адом, тем интересней нам писать, а читателю читать. У Митчелл в начале второй чати амплитуда не слишком велика: перемены к лучшему и к худшему случаются только в настроении Скарлетт и носят пока что комический характер. Вот приехал отец, чтобы сделать Скарлетт нахлобучку за неподобающее поведение (перемена к худшему), но Ретт Батлер напоил его и теперь он сам вынужден заступиться за Скарлетт перед матерью, чтобы она его не заложила (перемена к лучшему).

Но дальше амплитуда увеличивается. Юг проигрывает войну. Это перемена к худшему для всех — деньги дешевеют, товары дорожают. Но для Скарлетт это перемена к лучшему — она может наконец вести себя свободно и охмурять мужчин. Кроме того, за ней начинает волочиться Ретт Батлер. И при всем его козлизме он сексуально притягателен, а главное — он понимает Скарлетт. Ему она может сказать то, чего никогда не могла сказать никому. Он вытащил ее из затхлого чулана привычных представлений. Даже ее любовь к Эшли углубилась благодаря Ретту: именно он помог ей понять то, о чем писал Эшли в своих письмах к Мелани, благодаря ему Скарлетт узнала Эшли лучше.

Но сколько веревочке ни виться, конец будет. Прогрессия уложнений приводит нашего героя в середине второго акта либо к ложной победе (Эшли прибывает в отпуск на Рождество и Скарлетт снова может наслаждаться его обществом), либо к ложному поражению (ну, для Юга нифига не ложному — а очень тяжелому поражению при Геттисберге).

Здесь герой теряет инициативу независимо от того, победой или поражением закончились его перипетии. Переходим к следующему биту — плохие парни наступают.