Паутина внутри (нанохулиганство)

Кто на днях читал флудилку и блоги, тот будет хихикать, хотя история получилась не весёлая.

* * *

— Тс-с, — шептал Алекс, — в ЗМА зайдём, тогда будем болтать.

— Но там же опаснее? — спросил тридцатилетний стажёр Чернов, сжимая в потных руках винтовку. Ему было жарко, пекло солнце.

— Тс-с.

Чернов и сам вспомнил, что иногда за периметр ЗМА выбираются изменённые заростом и прочей магией, отчего рапорты кордона пополняются трупами, раненными и бывшими людьми. Уже перед самой границей Имской ЗМА, когда показались перекрученные деревья с шарообразными наростами, Чернов понял, почему можно будет разговаривать: Алекс там будет лучше слышать.

Тем временем Алекс снял винтовку, сбросил рюкзак, и принялся раздеваться, а его тело уже начало покрываться серой волчьей шерстью. Когда Алекс целиком обернулся двуногим волком, он затолкал одежду в рюкзак, забросил его за спину и цапнул винтовку.

— Тебе, да, опаснее, а мне дом родной, — кивнул Алекс, мол, пошли дальше.

— Свободнее, хочешь сказать? — спросил Чернов. Почему-то нынешний вид Алекса его успокаивал.

— А чё, по твоему, свобода? — Поводя ушами, Алекс остановился перед освещённой солнцем полянкой, но не пошёл через неё, а направился в обход через заросли растений с влажными шевелящимися побегами.

— Ну, когда тебя ничего не ограничивает?

Шедший впереди Алекс покачал мохнатой головой:

— Ты же спецом искал разведчика, который бы ни разу не нарушал правила.

— Выходит, я свободнее тебя?

— Слабо откусить себе палец? — Алекс хитро глянул через плечо.

— Зачем?

— Неужели тебя, что-то ограничивает?

— Во первых, он нужен. Во вторых, это больно.

— Вот видишь, — с этими словами Алекс, посмотрел на свою левую когтистую руку, выбрал мизинец и сунул его в пасть. Моргнул и показал опешившему Чернову четыре оставшихся и кровавый обрубок. Помотал рукой и через полминуты палец начал отрастать.

— Ты псих? — пробормотал Чернов.

Глаза Алекса смеялись.

— Я те показываю твои ограничения. — Алекс кивнул на осину толщиной в руку, на уровне плеча ствол расширялся бугристой сферой на которой росли совиные перья и шевелилась одна птичья лапа. — Можешь это дерево срубить?

— Могу.

— Но это тебе нафиг не нужно?

Чернов сообразил:

— Потребности, да?

— Типа того.

— Тихо, — вдруг насторожился Алекс. Уши его замерли ровно вперёд. Потом начали поворачиваться вправо. Ствол винтовки тоже вёл невидимую цель.

Вспышки Чернов не заметил — моргнул. Только услышал грохот выстрела.

Через мгновение Алекс тащил за ногу из кустов небольшого зелёного кабана, покрытого дубовыми листьями и короткими побегами с желудями. Сняв рюкзак, Чернов пинцетом отделил парочку листьев, собрал три жёлудя. Сфотографировал густой жёлтый сок, выделившийся на обломке побега. Провёл над тушей похожим на небольшой металлоискатель магическим сканером, чтобы записать, как это чудо внутри устроено.

— Вскрывать не будешь? — спросил Алекс, глядя, как Чернов надевает рюкзак.

— На обратном пути.

— Он уже корни пустит. Время ограничивает.

Шагая за оборотнем, Чернов размышлял. Выходит, теперь всю дорогу Алекс будет тыкать носом, чтобы доказать, что он вроде как свободен, хоть бродить в таком виде ему можно лишь в ЗМА, и то соблюдая кучу правил, а вот Чернов хоть и свободный человек, но ни капли не свободен. Чернов покачал головой — детский сад какой-то. Хотя, кабана, и в правду, стоило вскрыть.

Лес расступился и под уже затянутым тучами небом темнел покосившийся деревянный дом с огромной воронкой паутины на месте входной двери. Неделю назад маги-учёные с воздуха заметили дом с паутиной. Потом снарядили Чернова, выдали ему пропуск и денег, чтобы на кордоне ЗМА нанять разведчика.

— Там должен быть огромный паук, — прошептал Чернов, сидя за кустами.

Стоявший в полный рост, Алекс на мгновение прикрыл глаза. На поясе Чернова тихо запищал детектор магии.

— Там он и есть, — сказал Алекс. — Возможно, разумный.

— В ЗМА разум сохранится не может!

— Снова ограничение?

— Статистика!

Алекс только махнул хвостом, мол, на нём самом он вертел эту вашу статистику.

В дом они забрались через выбитое окно. Алекс ставил лапы тихо не хрустя битым стеклом, не шурша кусками валявшегося по полу хитина. Чернов не только шумел, но ещё и тихим матом это комментировал.

С грохотом дверь распахнулась, в поднявшейся пыли по стене вбежал похожий на тарантула огромный паук.

— Ссука! — Чернов жал спуск винтовки, но выстрела не было. Только надсадно визжал детектор магии.

— Какая же громкая хрень, — с очень тоскливыми видом прижимал уши Алекс.

— Стреляй!

— Не суетись, мы разговариваем.

Сложив писк детектора, невозмутимость Алекса и неподвижность паука, всё ещё занимавшего всю стену, Чернов сообразил, что они общаются по радио, как и все маги. Включил рацию, покрутил настройку.

“Сообразительный малый”, — прохрипел незнакомый старческий голос, видимо, паука.

“Ну да”, — ответил Алекс.

— Ты разумный? — пробормотал Чернов.

“Сообразительный малый”, — с каким-то смехом прохрипел паук.

— Это дед, он тут жил до появления ЗМА, — пояснил Алекс.

Глаза Чернова загорелись исследовательским огнём.

— В лабораторию… Вас же можно спасти!

Паук спустился со стены на пол и как-то поник.

“Хватит. Лёша, освободи?”

Алекс выстрелил — паук дёрнулся, простёр лапы и замер.

— Ты что?! — заорал Чернов, потрясая винтовкой. — Наука! Ты… ты нарушил!

— С предохранителя сними, — сказал Алекс, вешая винтовку за спину.

Он сел в пыльное кресло возле грязного стола. Вытащив из рюкзака, сухой тёмно-красный кусок вяленого мяса, сунул его в пасть и продолжил:

— Одни правила говорят, надо доставить образец. Другие — можно обороняться. А ещё есть люди, которые стали образцами. Можешь пристрелить меня, но потом будешь мучиться. Правильно ли ты сделал? Если бы доставил “образец”, ты бы тоже мучился. Через время, ты бы сжалился и убил бы его и снова мучился. Верно?

Чернов не ответил, только сжав губы смотрел на паука.

— Теперь, — продолжал Алекс, — собирай, что хотел и айда обратно. Темнает. На кордоне от тебя ждут отчёт, где я либо нарушил правила, либо не нарушил. Мне пофигу, что ты там напишешь.

— Не понял? — прохрипел Чернов.

Некоторое время Алекс смотрел на него довольными жёлтыми глазами, потом сказал:

— Я тебе ограничение снимаю: пиши, что вздумается. Отщипываю толику свободы со своего лохматого плеча, понимаешь.