Творческие итоги года

Нынче модно подводить творческие итоги года, так что я подумал и тоже решил присоединиться.

Сложный был год. Политические потрясения, экономический кризис, угроза ядерной войны, хакерские атаки по всему миру и недостаток твёрдой научной фантастики в русскоязычном секторе. С последним мириться было нельзя, и за дело пришлось взяться самому. Вот так и написался роман "Метаморфозы сознания" - про то, каким может быть человек, которому методами генной инженерии перестроили мозг, и (как выяснилось в итоге) про деструктивные тенденции в обществе. Обе темы связаны одним стержнем – преобладанием рационалистического начала и там, и там, и к чему это преобладание в итоге привело.

Сам роман писался три месяца, не считая короткой редактуры после брожения и предшествующего написанию сбора материала. Тогда мне была просто интересна тема нейробиологии, писать что-то о ней и мысли не было. Ну а потом я задался вопросом, «а что если?» - и пошло-поехало.

Получилось, мягко говоря, печально, в первую очередь потому, что всё описанное в романе строилось на реальных фактах (список любезно приведён в послесловии), и теоретически всё оно возможно в реальности. Более того, реальность не замедлила ответить на мои предположения: через полгода после окончания чернового варианта «Метаморфоз» появилась новость о том, что китайцы сумели вылечить анемию у человеческого эмбриона, используя метод CRISPR/Cas 9. Интересующихся отсылаю непосредственно к статье, а если в двух словах и на пальцах, то китайцы вылечили β-талассемию, которая развивается вследствие однонуклеотидной замены аденина на гуанин в регуляторной области гена HBB. Соответственно, учёные заменили гуанин обратно на аденин, исправив аномалию.

Нет никаких сомнений, что в будущем это получит бурное развитие и учёные сумеют вылечить множество наследственных болезней, от банального синдрома Дауна до жуткой фатальной семейной бессонницы. А когда-нибудь они возьмутся и за описанных мною ординаторов.

Понятное дело, это только первые ласточки, проблем у метода – вагон (мозаичность генома, например), но ведь когда-то и компьютеры были большими. До перестройки мозга нам тоже как до того самого Китая, даже не потому, что методы генной инженерии не обкатаны, а потому, что до конца не изучена структура этого самого мозга. Конечно, наука шагнула далеко вперёд по сравнению с порнотеориями Фрейда и всем остальным, и чем дальше, тем больше раскрывается нового – мозг давно уже не «чёрный ящик», но всё равно в этом направлении ещё работать и работать. Я даже не уверен, что к 12 апреля 2061 года – дню рождения Хелены Моргенсен, главной героини романа – подобный проект по модификации человека будет хотя бы начат. Ведь одно дело изучить мозг, и совсем другое – понять, как его следует переделать, чтобы получить контролируемый результат.

В «Метаморфозах» раскрытие основных идей происходит путём использования моральных дилемм вроде проблемы вагонетки, и из этого вытекает масса вопросов, в числе которых совсем уж очевидный – а насколько вообще этично проводить на людях эксперименты? Я, разумеется, не о зверствах нацистов, а о реальных проверках лекарств, например. С китайцами всё понятно – там правили геном эмбриона, у которого попросту отсутствует ещё сознание, и уничтожили его на сроках, когда сознания по-прежнему нет и в помине. Но это, получается, только теория, а что будет, если излеченный таким образом человек вырастет? И чёрт с ней, с медициной, но что, если учёные возьмутся модифицировать человека?

На основе этого пришлось сесть писать вторую книгу. Как и первая, "Земля изменённая" - про общество и людей, чья логика построена на принципах рационализма. Интересу ради я поместил это общество в придуманный ранее мир терраформированного спутника планеты-гиганта, и одни только расчёты для определения оптимальных условий на такой, извините, родине доставили массу удовольствия. В результате получилось, что и общество, и люди, и даже вся планета в романе – это один гигантский эксперимент, что и сформировало, наконец, сюжет.

Хотя, честно признаться, он всё равно ещё расплывчат. По сути, окончательно идею я сформулировал, печатая этот пост. Семь фигурирующих в романе девушек-нот прописаны лишь отчасти, и над ними ещё работать и работать. Точно так же я пока не знаю, чем в итоге кончится всё – пусть даже меня и не отпускают предчувствия, что выводы будут ещё печальней, чем в «Метаморфозах».

Вообще, в этом нет никаких сомнений. Ординатор Хелена Моргенсен в конце первой книги демонстрирует, насколько жестоким может казаться со стороны рациональное решение, ординатор Рашель в начале второй делает то же самое. Почему, спрашивается, выводы должны оказаться иными? Так бывает, увы. Реальность вообще жестока.

Ну да ладно. Кроме этого, в процессе в полузаморозе лежит иронический роман про спецназовца, сотрудника конторы, занимающейся спасением угодивших в другие миры недотёп-попаданцев, целиком построенный на идее ошибки выжившего (про удачливых попаданцев пишут книги, а вот какой это процент от общего количества? И что происходит с теми, про кого книги не пишут?), и суровое фентези в антураже XVI века, про регрессивный консерватизм и сопротивление прогрессу со стороны религии и традиционализма. Когда-нибудь я примусь и за них.

На сим всё.