Реквием

Меня  убили, хоть я не родился, Как модно стало нынче убивать: Брать  зернышко, в котором появился, И хладнокровно в писсуар бросать.
Я не родился, а меня убили, И раньше убивали много раз, Таблетками, уколами травили, Чтоб не открыл ни разу своих глаз.
Я не смогу родиться в этом веке. Я, даже, веки не смогу открыть. Какой-то непорядок в человеке, Который может запросто убить.
Не  счесть всех трупов за одно столетье - Как быстро людоеды входят в раж, -  Чтоб я не проявился в этом свете, Абортами берут на абордаж.
Зачем  сливаться людям в наслажденье, Когда итог банален и уныл: То - не  любовь, а просто - упражненье, Чтоб кто-то не рождался и не жил.
Чтоб  не было на свете Паганини, Чтоб Моцарт не сыграл свой "Реквием", Чтобы  никто не повторился в сыне, И дочерей чтоб не было совсем.
Как хорошо  не нянчиться с младенцем, А в театре куклу к сердцу прижимать, Как  хорошо жить логикой - не сердцем, И здравые поступки совершать.
Сибирский кедр в скалах  прорастает, Поскольку уронил в скалу зерно, А человек зерном пренебрегает, Как будто бы отравлено оно.
Волчица  за волчонка в схватку с тигром Способна без раздумия вступить, А  человек играет в злые игры Под кодовым названием: "любить".
О, как легко рифмуется с любовью Еще не проявившаяся боль, Любовь ассоциируется с кровью, Но только это - секс, а не любовь.
Любить  - убить: поганое созвучье, Любить - и жить: чудеснее звучит... А кто-то  до рождения замучен, А кто-то никогда не зазвучит.
Оборванные звуки  аритмичны, Оборванные струны - скрипки плач, Но наши судьбы более  трагичны, Ведь наша мать - наш собственный палач.
Нас убивают, чтоб мы не родились, Абортами идут на абордаж, Ни разу мы на свет не появились, Мы в мире существуем, как мираж.
Убит за девять месяцев до жизни, Продуманно заранее убит...
А кто-то правит бал на смертной тризне; А кто-то на прием к врачу бежит.