"Собака на сене" Яна Фрида

"Собака на сене" СССР, 1977 

Режиссер - Ян Фрид. 

В главных ролях: Маргарита Терехова, Михаил Боярский, Армен Джигарханян, Елена Проклова, Зинаида Шарко, Виктор Ильичев, Игорь Дмитриев, Николай Караченцов, Гелена Ивлиева, Алексей Кожевников и др. 

Роли дублировали: Елена Дриацкая (Диана, графиня де Бельфлор (вокал); Марсела, служанка (вокал)), Игорь Ефимов (Тристан, лакей), Михаил Боярский (Тристан, лакей (вокал); граф Федерико (вокал)), Александр Демьяненко (Оттавио, лакей) 

Секретарь графини Дианы де Бельфлор по имени Теодоро влюблён в горничную Марселу. Узнав о тайном романе своих слуг, Диана начинает ревновать Теодоро, понимая, что сама влюбилась в своего красивого и умного секретаря. Но сословные предрассудки берут вверх, и графиня не может снизойти до того, чтобы признаться в любви безродному слуге, предпочитая «играть» со своими и его чувствами. 

Картина вышла на экраны 1 января 1978 г., и стала для зрителей настоящим праздником. Фильму исполнилось более 40 лет, но он не теряет своей популярности, а его герои все так же любимы зрителями. 

Сейчас это кажется удивительным, но до того, как стать "отцом советских мюзиклов", Ян Фрид занимался документалистикой и отчаянно мечтал снять хороший музыкальный фильм с хорошим актерским составом и красивыми костюмами. 

В 1955 году ему наконец удалось ступить на этот путь. Ему доверили снять фильм по пьесе Шекспира "Двенадцатая ночь" с Кларой Лучко в главной роли. Но чиновники не оценили фильм, посчитав "легкомысленную" картину вредной для советского зрителя, и, хотя ленту и пустили к показу, вышло распоряжение: Фриду больше денег на такие фильмы не давать и вообще не допускать его до съемок. Кстати, Кларе Лучко этот фильм тоже в глазах властей подпортил репутацию. 

Приступая к съёмкам «Собаки на сене», Ян Фрид не скрывал, что воплощает в жизнь давнюю мечту. Пьеса Лопе де Веги в переводе Михаила Лозинского казалась ему необычайно кинематографичной и музыкальной. 

Режиссёра совершенно не смущали возможные трудности в экранизации такого материала, наоборот, идея сделать из пьесы де Веги музыкальную комедию с элементами мелодрамы казалась естественной и оригинальной. Он считал, что подобно пьесам Уильяма Шекспира текст испанской комедии представлял собой готовый сценарий для воплощения, и необходимо лишь переработать пьесу для переноса на экран, за основу взяв свой предыдущий опыт в экранизации «Двенадцатой ночи». 

Ян Фрид старался во всём следовать за первоисточником – даже в написании песен. Известному композитору Геннадию Гладкову и поэту Михаилу Донскому было поставлено «железное» условие: музыкальное сопровождение должно максимально перекликаться с текстом картины, то есть выдержано в том же стихотворном ритме. 

Гладков и Донской постарались на славу, создав по-настоящему хитовый саундтрек, впоследствии вошедший в золотой фонд советской киномузыки. А зрители, не знакомые с первоисточником, при первом просмотре «Собаки на сене» пребывали в полной уверенности, что песни – неотъемлемая часть произведения Лопе де Веги. 

Когда сценарий был готов, Фрид с особым тщанием приступил к поиску актёров. Как бы хороша ни была драматическая основа, музыкальный фильм требует талантливой актёрской игры, иногда включающей пение и хореографию. 

На роль Дианы де Бельфлер изначально рассматривали Людмилу Чурсину и Ирину Мирошниченко, но на роль в итоге досталась знаменитой "актрисе Тарковского" - Маргарите Тереховой, которая у гениального мастера сыграла всего в одном фильме, но сразу в двух ролях. Для нее роль в музыкальной комедии была своеобразным вызовом, так как до этого актриса предпочитала серьёзные драматические роли. 

Между прочим, Людмила Чурсина и Олег Янковский (один из кандидатов на роль Теодоро) даже сыграли несколько сцен, но, по всей видимости, она оказалась излишне строга, а он чересчур благороден для простолюдина. 

Маргарита Терехова «Из первых уст»: «Первоначально нам давали установку играть совсем иначе, фильм „Собака на сене“ должен был быть просто развлекательной комедией. Как напоминание о том первоначальном варианте — нелепые частушки, которые распевает Тристан — герой Джигарханяна. Но для меня в этой истории главными были отношения мужчины и женщины….Мы с Мишей Боярским, взяв книжку с комедией „Собака на сене“, прямо на площадке стали искать живые, человеческие отношения» 

Маргарита Терехова была настоящей звездой и не только уверенно чувствовала себя на съемочной площадке, но и могла себе позволить спорить с режиссером. Роль Дианы казалась ей недостаточно глубокой и драматичной, и она постоянно пыталась вносить в нее свои коррективы. В Теодоро Ян Фрид хотел видеть не романтического героя, а комического персонажа, и актерам пришлось его переубеждать. 

После первого просмотра отснятого материала Боярский от потрясения просто не мог встать с кресла, и ему срочно искали валидол по всей студии. К тому времени 27-летний актер кого только не играл — разбойников, волков. А тут — такая любовная роль. По задумке режиссера Боярский должен был играть Теодоро смешным, как сделал свой персонаж Караченцов. Но Маргарита Терехова не согласилась с таким прочтением персонажей, желая в первую очередь показать их чувства, а Михаил Боярский ее поддержал. 

Маргарита Терехова: "С «Собакой на сене», я считаю, просто случилось чудо. Она родилась на нашем антагонизме, у нас же была буквально война. Не во всем, не все время, но я вынуждена была обращаться… Мы в Ялте когда снимали, на натуре — это все его (Яна Фрида) заслуга, кстати, в эти сегодняшние времена никогда в жизни бы мы не смогли в Ливадийском дворце снимать… 

И вот там все время зрители собирались разные, иностранцы тоже, и я говорила: «Товарищи, вот если он, то я…» Такие смешные вещи происходили, мы сами не знали, что получится. После материала первого, когда мы слушали, мы просто выпали в осадок. Мише (Боярскому прим.), по-моему, плохо с сердцем стало. 

Конечно, если бы Миша Боярский не был со мной в борьбе с этой его (Фрида) режиссурой, со своими представлениями о том, как это надо делать, если бы мы не были в паре, то конечно же я бы ничего даже не смогла поменять." 

Михаил Боярский: «Терехова на площадке всегда была фурией. Могла из-за пустяка сорвать съемки: «Если этот куст будет видно в кадре, то я в кадр входить не буду». Иногда Фрид с ней спорил довольно энергично. Однако с женщинами спорить бесполезно, тем более, если эта женщина – Терехова. После продолжительного «диалога» Фрид и Терехова расходились по углам и минут сорок не разговаривали. Но холодная война длилась недолго. Вскоре они могли тихо и мирно сидеть за одним столом и ужинать, говорить друг другу комплименты. Но как только съемки возобновлялись, все повторялось сначала». 

Маргарита Терехова: "Фрид, увидев материал, представьте себе, перестал возражать. И соглашался. Он молодец, что все это выдержал, что почувствовал, когда пошел материал. Когда пошел хороший материал — это самое главное. Только тупой человек и ужасно заносчивый будет настаивать на своем, когда увидит, что пошло что-то хорошее. И я должна отдать ему должное, он ведь действительно достойно терпел наши возражения. Это смирение. Он хотел, чтобы был фильм, понимаете. Это очень важно, это значит, что человек — режиссер. 

Таких режиссеров, по-моему, сейчас вообще нет! Это же очень большой комплимент, уверяю вас. Я ставлю это ему в величайшую заслугу. Вот это смирение, с которым он принял наше вмешательство в режиссуру. Там есть сцена, где мы вдвоем просто выстраивали мизансцену, и бедный оператор — его фамилия Шапиро, его теперь тоже нет в живых, изумительнейший оператор, — подумал, что кто-то там интриговать начал. 

Окружению Фрида ведь не нравилось, что прямо так вот возражаю на площадке… А если я не на площадке скажу, разве он меня послушает? Поэтому так и получалось, что при всех. Есть люди, которым это не нравилось, какие-то кадры это выдают, но потом все встало на место. И все поняли, что идет хороший материал, как нужно. 

Сценарий к этому фильму, как и ко всем остальным, снятым по пьесам известных драматургов, Ян Фрид написал сам. Он считал либретто многих знаменитых оперетт скучными и громоздкими. «Стоит ли удивляться, говорил он, что они, несмотря на прекрасную музыку, не идут на сцене»". 

На роль Теодоро пробовались Олег Янковский, Олег Даль и один из знаменитых советских латышей Гирт Яковлев, которые вполне неплохо смотрелись, но режиссер рискнул отдать ее молодому, неопытному и в тот момент малоизвестному Михаилу Боярскому, уже утвержденному на роль маркиза Рикардо. 

Михаил Боярский в фильме был новичком среди своих именитых коллег и так робел перед ними, что в первые съемочные дни не показал ожидаемого результата и не оправдал ожиданий режиссера. Для пылкого Теодоро он был чересчур скован и зажат, и его хотели снять с роли, но тут вмешалась Маргарита Терехова, настоявшая на том, чтобы актеру дали шанс раскрыться. 

Маргарита Терехова, «Из первых уст»: «Но это была действительно самая первая его большая роль, поэтому, наверное, он немножечко растерялся. Но я видела, насколько он аристократичен, и настояла, чтобы Мише Боярскому позволили сняться до конца в роли Теодоро». 

И она оказалась права – с этой ролью Боярский справился просто блестяще и оказался так убедителен в этом образе, что на него обратил внимание Юнгвальд-Хилькевич и пригласил в свой фильм. 

На съемках кипели настоящие испанские страсти. Режиссер пытался, в силу своего понимания, давать актерам свободу импровизации на площадке. По свидетельству очевидцев, наиболее сложно проходила сьемка "избиения Теодоро графиней": 

Изысканный, элегантно одетый в сиреневый костюм, 78-летний патриарх кино сказал актрисе, что бить по лицу по-настоящему не надо. Тут Терехову, по ее признанию, затрясло, и она спросила, как бить. 

Ян Борисович попросил сделать это "легко, почти не касаясь". Съемочной площадкой служил Итальянский дворик дворца, где, конечно, всегда торчали любопытные. Войдя в раж, Терехова устроила народное вече, обратившись к публике с вопросом: "Как она должна бить Боярского?" Народ завопил, что бить надо по-настоящему. 

И она била, не веером, а прямо руками, до крови. Потом уже выяснилось, что Михаила Боярского до тех пор никто не рисковал бить по лицу. Но именно тогда партнеры, между которыми 7 лет разницы, перешли на «ты». До избиения вежливый ленинградец называл свою именитую коллегу по имени-отчеству." 

«Я себя чувствовал, как побитая собака», – спустя годы со смехом признавался Боярский. 

В роли Тристана, друга Теодоро режиссёр видел Леонида Каневского, но худсовет выступил резко против этого кандидата. В итоге роль Тристана была отдана Армену Джигарханяну, но так как он снимался параллельно в нескольких фильмах, то в некоторых эпизодах его подменял дублёр. 

Любопытно, что Джигарханян не смог принять участие в финальном дубляже картины, и его «голосом» в картине выступил актёр Игорь Ефимов. Он озвучил Тристана настолько талантливо, что многие зрители до сих пор уверены, что этот голос принадлежит самому Джигарханяну. 

Влюбленную Марселу могли бы сыграть известная театральная актриса Зинаида Матросова, Ирина Акулова или ленинградская актриса Елена Горшенина, но утверждена была прекрасная и трогательная Елена Проклова. 

На роль старого графа Лудовико пробовался знаменитый Георгий Вицин, и даже был утвержден на эту роль, но отчего-то не приехал на съемки, и тогда его в срочном порядке заменили ленинградским актером Эрнстом Романовым. 

Влюбленного простачка Фабьо сыграл известный ленинградский актер Виктор Ильичев, но пробовался на эту роль и известный по "Свадьбе в Малиновке" Гелий Сысоев. 

Незадачливых поклонников Дианы - графа Федерико и маркиза Рикардо изначально должны были играть Игорь Дмитриев и Михаил Боярский, и, если Дмитриева сразу утвердили на роль графа, то Боярский в результате стал Теодоро, а роль маркиза Рикардо предложили Николаю Караченцову, и он с ней великолепно справился. 

Съемки проходили в 1977 г. в Крыму в Ливадийском дворце и парке и павильоне студии «Ленфильм». Часто в одном кадре присутствовало и то, и другое: например, стоящая на импровизированном балконе в павильоне студии Маргарита Терехова кричит своей служанке, идущей по дорожке парка: «Марсела, вон поди!» При этом во дворце не прекращались экскурсии, и туристы становились свидетелями съемочного процесса, а местные жители – участниками массовки. 

В немногочисленную массовку набирали местных жителей. В то время в Ялте работала самодеятельная Народная опера. В сцене, когда Караченцов поет под балконом «Венец творенья, дивная Диана!», были задействованы актеры именно этого коллектива. 

Маленький толстенький человечек, вытягивающий за героя недоступные тому ноты, тоже был актером самодеятельного театра. Интересная деталь: несмотря на маленький рост, костюм ему подобрали, а вот обувь так и не смогли найти. Поэтому, если присмотреться, видно, что в кадре он стоит… в женских туфлях на высоченных шпильках. Этот факт вызывал буйное веселье тех, кто наблюдал за съемками. 

Сцену снимали без Маргариты Тереховой. Николай Караченцов просто пел страстные куплеты, смотря высоко вверх. Терехову же, любезно слушающую любовные признания маркиза, доснимали после на балконе санатория «Днепр». 

Фильм в какой-то степени сегодня представляет собой историческую ценность - на пленке запечатлено то, чего в действительности уже не существует: 

*«Скамейка Боярского» в Ливадийском парке, на которой Теодоро сочинял письмо Диане, исчезла. 

*Изменился декор знаменитого Итальянского дворика. 

*Парковая зона Дворца-музея претерпела значительные изменения, постепенно разрушается ее южный склон. 

*Исчез фонтан, возле которого герои объяснялись друг другу в любви, и пергола, увитая розами. 

Немалую роль в фильме сыграли и заодно помогли всей съёмочной группе успешно вжиться в роли роскошные костюмы, созданные бессменным художником по костюмам в фильмах Яна Фрида Татьяной Острогорской. 

Несмотря на то, что историки моды упрекают фильм в «антиисторичности» декораций и костюмов и отсутствии единого стиля, они же и признают, что художникам тех лет неоткуда было почерпнуть знания об истории костюма и материального мира, да и не на что было бы воплотить аутентичный художественный мир. А потому костюмы Татьяны Острогорской для нас создали прекрасную картину мира Лопе де Веги. 

Маргарита Терехова: «Помню, наш художник по костюмам Татьяна Острогорская творила чудеса. Мы в то время все жили как-то по-нищенски, а тут… Эти платья, воротники необыкновенные из самых простых кружев! Татьяна пропитывала их каким-то особым составом, чтоб они так красиво стояли, умела найти редчайшие ткани…» 

Как создавалось синее платье Дианы: 

"Чтобы купить ажурный воротничок для этого наряда, сотрудникам «Ленфильма» пришлось устраивать настоящий конкурс. Художники дали объявление на радио и телевидении. Люди, у которых были вещи из дефицитных тканей, десятками звонили на киностудию с предложениями. С подходящими они встречались в антикварном магазине и выкупали товар. 

Редкий синий бархат достали у тех же антикваров за огромные деньги. Но самая дорогая и даже бесценная деталь платья графини – вставка на груди. Ее скроили из головного убора католического монаха. Убор попал на студию после революции. Говорят, его нашли в одном из петербургских дворцов. Эта вещь долго пролежала на складе, пока о ней не вспомнила Татьяна Острогорская. Головной убор уже разваливался от времени, и его решили перекроить для платья. Распороли, сняли все украшения и сделали центральной деталью костюма". 

Картина была отснята, казалось, все складывалось удачно, но принимающая комиссия едва не отправила фильм на полку... из-за песен Тристана. Помните их? 

Как-то раз пришел монах к монашке,
Собирался поиграть с ней в шашки.
А монашка, как кремень:
Hыне, отче, постный день!

Старый повар молодую женку
До смерти ревнует к поваренку.
Ой, поклястся в том могу,
Он готовит мне рагу!

Полюбилась мяснику блондинка
Ах, - сказал, - отменная грудинка!
А потом сказал смелей:
Замечательный филей!
Ай-яй-яй! Ай-яй-яй!
Замечательный филей!

" В советской картине такого безобразия быть не может!" - заявили чиновники, и Яну Фриду пришлось приложить немало усилий, чтобы отстоять свой шедевр. 

Возможно, сильный первоисточник и мастерство режиссёра сыграли свою решающую роль, но фильм «Собака на сене» Яна Фрида до сих пор можно назвать эталонной экранизацией пьесы Лопе де Веги.

«Кино (мы же снимали на пленке), — это чудо само по себе, — признавалась Маргарита Терехова. — Если оно происходит, то происходит только потом, когда оно выходит на зрителей. И вообще, профессионалы никогда не могут судить, особенно, сами создающие. А здесь случилось настоящее чудо».