Когда боги шутят…

Есть у нас такие три богини (строго говоря, Духи Улицы – есть разница) Трое.

Не злые. Скорее хаотичные. Никогда не предскажешь, как просьбу выполнят (и выполнят ли вообще).

И вот одна девчонка попросила их за своего мужчину.

Дверь за спиной закрылась сама собой, будто отрезая просительнице путь обратно.

Тут было тихо. Очень тихо. А может, у Хелены от ужаса заложило уши. Она не слышала даже грохота своего сердца, хотя оно колотилось так, что щемило грудь. Глаза, наконец, привыкли к яркому сиянию, и девушка увидела тех, к кому пришла.

Стены в просторной комнате были кипенно-белыми. Кто-то выровнял их и покрасил, а уж потом нарисовал Трех. Ярко-алой краской. Такой сочной, что она казалась похожей на свежую кровь…

Слепую художник изобразил на левой стене – она сидела, держа в руках винтовку. Было неясно, Снайперша уже почистила оружие или только собирается приступить к делу. Дурная с закрытыми глазами устроилась рядом, подтянув колени к груди и откинув голову, словно подставляя миру открытое горло.

Хелена растерянно огляделась, отыскивая взглядом Фортуну.

Та стояла на правой стене возле самого окна, спиной к входящим и вполоборота к названым дочерям, будто только что выглядывала наружу.

Подношений у Их ног было удивительно мало. Несколько монеток, стреляная гильза – у Слепой, раскрытый презерватив – у Дурной. Две коробочки у Дурной и Фортуны. От Эрны, наверное.

Хелена робко подошла к Дурной. Скорее всего, подношение следует положить ей, ведь она – Хелена – ходит именно под ней, как и Мэрилин раньше… Конечно, Леди сейчас уже под Фортуной, но до этого-то...

Из головы словно вымело все мысли. Трое здесь не смотрели на тех, кто к ним приходил. Они словно остановились ненадолго передохнуть перед тем, как продолжить путь, а потому просительница почувствовала себя лишней. Только вот назад дороги уже не было.

Стараясь не шуметь, девушка вытащила из сумочки складной нож, щелкнула лезвием и, срезав прядку волос, положила ее под ноги Дурной. В голове было пусто, слов не находилось, да и вряд ли они были так уж нужны. Но все-таки что-то будто держало, мешая просто уйти. Хелена постояла, глядя на срезанную прядь, и вдруг поняла. Сделала осторожный шаг к Слепой, уколола безымянный палец, а выступившую каплю крови аккуратно втерла в красную краску ее тела.

– Леон твой. Он правильный твой, и он мне помог. Отбери удачу у его врагов, пусть он вернется сегодня вечером, – в этот раз слова нашлись сами собой.

И что в итоге?

Отряд вернулся… днем.

Непонятно откуда взялись несколько упаковок пива и мгновенно разошлись по рукам. Диего себе тоже ухватил. А открывая банку, увидел ту новенькую длинноволосую блондинку, что вместе с подружками ходила к Трем. Она выбралась из гурьбы девчонок и теперь беспокойно высматривала кого-то, глядя поверх голов.

А ее мужчина нет. 

И вернулся только вечером. Как за него и просила.

Хорошо вернулся. К хорошим вестям.

Поролон пожал плечами, выражая тем самым полное равнодушие к подобного рода статистике.

– Леон, – снова заговорила Су Мин, – с этого момента ты – старший группы. Выбирай себе второе звено из двух свободных и набирай третье. Машина будет. Завтра вечером ждем список кандидатов и всего необходимого. И думай, как слаживать будешь.

От такой неожиданной новости Поролон аж выпрямился в кресле.

– Поздравляю с повышением, – улыбнулась собеседница. – Иди к Хелене, она все глаза на ворота проглядела, так волновалась. Я специально попросила ее в здание уйти, чтобы тебя не отвлекала.

Вот так вот Духов Улицы просить.

Колитесь, у кого боги тоже пошутить любят.

ЗЫ И ой не стоит Хелене признаваться, что она сделала.