ПИСАТЕЛЬ ДНЯ. Джон Рональд Руэл Толкин (3 января 1892 года — 2 сентября 1973 года)

Английский писатель и поэт, переводчик, лингвист, филолог. Профессор.

ЦИТАТЫ

Я сам абсолютный хоббит, только ростом повыше.

Первое своё произведение я написал в семь лет, и речь в нём шла о драконе. Мама, прочитав мой опус, заметила, что надо писать не «зелёный большой дракон», а «большой зелёный дракон». Честно говоря, я не понял, почему она так считает, и не понимаю до сих пор.

Лингвистические структуры всегда действовали на меня, как музыка или цвет.

Меня с малых лет печалила бедность моей родной страны, у которой не было собственных легенд. Греческие, кельтские, германо-скандинавские, финские рыцарские романы — всё это есть, но нет ничего чисто английского, за исключением дешёвых литературных поделок.

Обычно я сочиняю только с большим трудом и бесконечными переписываниями.

Лучшая форма для длинного произведения — это путешествие.

Когда вы пишете сложную историю, вы должны сразу рисовать карту — потом уже будет поздно.

Верно подобранное имя доставляет мне большое удовольствие. Когда я пишу, я всегда начинаю с имени. Вначале имя — потом история, а не наоборот.

Никто не верит мне, когда я говорю, что моя длинная книга — это попытка создать мир, в котором язык, соответствующий моей личной эстетике, мог бы оказаться естественным. Тем не менее, это правда.

Вот что в первую очередь представляется мне интересным: что происходит, когда человек принимается придумывать «новые слова» (группы звуков) для выражения старых значений? Ведь создание такого рода «новых слов», по всей видимости, продолжается даже в современных традиционных языках — к вящему отчаянию этимологии, которая, как правило, полагает, или, во всяком случае, привыкла полагать, что подобное творчество осталось в глубоком прошлом.

Несомненно, главный источник удовольствия — созерцание связи между звучанием и значением. Можно отметить, что сродни этому — величайшее наслаждение, какое иногда получает человек при знакомстве с поэзией или изысканной прозой на иностранном языке, который он либо только-только начинает постигать, либо уже достаточно хорошо знает.

***

Из эссе «О волшебных сказках»

Прелесть сказки заключается в том, что в ней человек полнее всего реализует себя как созидатель. Он не «комментирует жизнь», как любят говорить сегодня; он творит, в меру возможностей, «вторичный мир».

Волшебное нельзя поймать в сети слов; его главное свойство — неописуемость, хотя ощутить его можно. В нём много составляющих, но анализ их вовсе не обязательно раскроет секрет целого.

Самые хорошие волшебные сказки — это рассказы о приключениях людей в Гибельном Краю либо на его затенённых границах. 

Взрослеть вовсе не значит терять невинность и способность удивляться; это значит — идти по назначенному пути. Смысл путешествия, конечно, не в том, чтобы идти и не терять надежду, а в том, чтобы добраться до цели (хотя без надежды и до цели не доберёшься). Но один из уроков волшебных сказок (если можно говорить об уроках там, где никто ничего не преподаёт) заключается в том, что в неоперившемся, неуклюжем, себялюбивом юнце разговор об опасности, горе и тени смерти может пробудить достоинство, а иногда и мудрость.

Если волшебные сказки вообще стоят того, чтобы их читали, так значит, стоит их писать и для взрослых тоже. Взрослые, разумеется, вложат в сказку больше смысла и больше из неё извлекут. Тогда и у детей появится надежда, что на мощном древе подлинного искусства для них вырастет особая ветвь волшебных сказок, с которой они смогут срывать плоды действительно вкусные и вполне доступные. Хорошо бы такие же плоды с других ветвей привили им вкус к поэзии, истории и точным наукам. Хотя, возможно, детям полезнее читать такие книги, особенно волшебные сказки, которые не уже, а шире их разумения. Книги для детей должны быть на «вырост», как одежда и, в отличие от одежды, должны их стимулировать расти быстрее.

Волшебная сказка в особой степени дарит нам то, в чём дети, как правило, меньше нуждаются, чем взрослые: Фантазию, Возрождение (Пробуждение), Уход (Освобождение), Утешение.

Автор создаёт такой мир, в который мысленно можете войти и вы. В пределах этого мира всё выдуманное автором есть правда, что вполне согласуется с его законами. Поэтому пока вы как бы внутри него, вы в него верите. Но едва лишь родится недоверие, как чары рассеются, и всякое колдовство (точнее, мастерство автора) будет бессильно. Вы вновь окажетесь в реальном мире и уже со стороны будете смотреть на этот выдуманный мир — маленький и жалкий. Если по доброте душевной или под давлением обстоятельств вы всё же останетесь в мире вымысла, недоверие необходимо подавить (или даже задушить), иначе мир этот станет для вас невыносимым.

Чтобы создать Вторичный Мир, в котором зелёное солнце было бы правдоподобным и вызывало Вторичное Верование, требуется, вероятно, труд и усилие мысли и особое искусство, нечто вроде лукавого эльфийского умения. Задача трудная и не каждому по плечу. Но если кто-нибудь пробует её выполнить и до некоторой (любой) степени преуспевает, то перед нами оказывается редкое достижение Искусства — настоящее искусство повествования, создание сказки в первичном, наиболее сильнодействующем виде.

Принципиальное отличие всех родов искусства, создающих зримый образ (в том числе и драмы), от литературы в том, что они навязывают зрителю как бы единственно возможное воплощение образа. Литература же воздействует непосредственно на сознание, и поэтому допускает куда большее разнообразие. Она достигает одновременно и большей обобщенности, и более яркой конкретности образа. Упоминание о хлебе, вине, камне или дереве касается прежде всего сущности этих вещей, общего представления о них, но каждый человек в своём воображении придаст им конкретные, зависящие лично от него образы. 

Фантазия — естественная деятельность человеческого разума. Она ничуть не оскорбительная для него и тем более не вредит ему. Она не притупляет жажды научных открытий и не мешает их воспринимать. Напротив, чем острее и яснее разум, тем ярче фантазии, им порождённые. Если бы вдруг оказалось, что люди больше не желают знать правду или утратили способность её воспринимать, фантазия тоже зачахла бы.

Часть главной болезни наших дней — желание «уйти», но не от жизни, конечно, а от нашего времени и нами же сотворённых несчастий.

...самое древнее и глубокое желание человека — осуществить Великое Бегство от реальности, а значит, от Смерти. В сказках есть много примеров и способов такого бегства — можно сказать, здесь присутствует истинно эскапистское начало или, я бы сказал, стремление к спасению. Однако то же самое мы находим и в несказочной литературе (особенно в научной фантастике), а также — в научных и философских исследованиях.

Признак хорошей волшебной сказки, полноценной сказки на высшем уровне: какими бы бурными ни были её события, какими бы фантастическими или ужасными ни были приключения, когда приходит время «поворота», у ребёнка или взрослого, слушающего сказку, прерывается дыхание, сердце бьётся сильнее, вот-вот выступят слёзы; ощущение, подаренное сказкой, такое же острое, как от любого другого вида литературного творчества, но с особым привкусом.

Когда в ней наступает внезапный «поворот», нас пронзает острейшая радость, и желание сердца, на мгновение вырываясь из границ реального, проникает в сказку, рассекает её клубок и выпускает оттуда сияние.

Вероятно, каждый писатель, создающий вымышленный мир, желает в какой-то мере быть и творцом реальности или хотя бы использовать её элементы. Он надеется, что характерные особенности выдуманного им мира (если не все его составляющие) выведены из реальности или вливаются в неё. Если писатель действительно достигает того уровня, который хорошо определяется понятием «внутренняя логичность реального», трудно представить себе, чтобы его произведение тем или иным способом не соприкасалось с реальностью.

***

Если вы действительно дойдёте до какой-либо большой истории, которая интересует людей — удерживает внимание в течение значительного времени... человеческие истории практически всегда об одном, не так ли? О смерти. Неизбежности смерти.

Я стал менее циничным, чем был, потому что помню собственные грехи и глупости.

Подлинная история писателя содержится в его книгах, а не в фактах биографии. 

***

Слово Мастеру. Писатели о писательстве — список статей

***