Роль пролога

Решусь сегодня на очередной блог-вопрос.

Представление героев в прологе. Хорошо это или плохо. 

С одной стороны пролог задаёт настроение, стиль, показывает мир и знакомит с героями, а с другой, многие говорят, что не стоит сразу все объяснять.

Я пролог вернула, понимая, что писательского мастерства мне не хватит, чтоб все, что я много лет назад планировала дать в прологе, раз и убрать, рассовать по тексту.

А вы как видите роль пролога?

Пролог читать не обязательно, но буду рада вниманию (уберу потом под спойлер, пока с телефона)

Эта история о древних, опасных ветрах Унтара, обо мне и о моих лучших друзьях.

Меня зовут Итта, Итта Элиман. Хотя мои корни из дальнего Озерья, что совсем на другом краю полуострова, я уже три года живу в Долине Зеленых Холмов, в Доме С Золотым Флюгером. Мы поселились здесь, когда близнецам исполнилось восемнадцать, и когда, получив дипломы королевского университета, стали полноправными членами Белой Гильдии.

Задолго до войны с серными ведьмами и вообще задолго до того, как вместо кистей и красок пришлось взять в руки меч, в моей жизни произошел первый серьезный поворот – я поступила в Туон, где встретила Эмиля и Эрика. Жизнь вдруг расплескалась яркими событиями, и один за другим потекли дни, наполненные до краев чем-то простым и прекрасным.

Я – художница, а Эмиль и Эрик – музыканты. С самого раннего детства, они – у себя в Долине, а я – в Озерье, мы искали ту точку на небосводе, вокруг которой движется вселенная. Мы скакали на лошадях по бескрайним полям и до щекотки, до боли в горле старались перекричать ветер. Мы зарывались с головой в книги, надеясь найти там ответы на вопросы «откуда?», «почему?» и «зачем?». И вновь, швыряя книги под стол, бросались в погоню за тем, что ни в коем случае нельзя было пропустить и, обгоняя на лету ласточек, не могли простить себе того, что не все дороги пройдены, не все тайны открыты, что где-то прозвучит музыка, а мы не услышим, что где-то взойдет Солнце, а мы проспим. Мы были влюблены в мир, и при встрече хватило одного взгляда, чтобы это понять.

На отделении искусств мы учились каждый своему ремеслу, отчаянно мечтая о подвигах, и на втором курсе нам повезло. Мы оказались среди тех, в ком учитель Улен узрел своим всевидящим ореховым глазом нечто особенное.

Война с серными ведьмами вынудила короля в спешке готовить новую внутреннюю разведку. Мы получили возможность узнать даже больше, чем мечтали, и пережить то, чего не могли бы и вообразить. Белая Гильдия - тайная служба короля, она работает там, где не помогут тяжелые доспехи королевской гвардии, она делает то, что не имеет никакого названия, ведь в каждом приключении, кроме того, что азарт щекочет под ложечкой, есть тайна, порой неизвестная нам самим…

В отличие от гвардии или внешней разведки, нам поручали только те необычные задания, где требовались творческий подход, особые способности и образование, и не требовались исключительные боевые навыки. Впрочем, после войны нам пришлось расхлебывать любые проблемы, которые только валились на королевство.

Я - интуит. Это почти телепат, но слышать мысли я не умею. Зато чувствую то, чего никто не слышит и не чувствует. Такой уж у меня странный дар. Я слышу, как живет мир, слышу, как растет трава и как распускается сирень под нашими окнами. Когда очень тихо, слышу, как шепчутся между собой облака, на незнакомом облачном языке. Не все, что я чувствую легко передать словами, но это и не требуется. Важное я обычно знаю. Думаю, именно поэтому меня выбрали в Королевскую Белую Гильдию. Я чую опасность, и, легко найду нужную дорогу. Я услышу дуновение бриза куда раньше, чем вы, и раньше, чем осиновые листья.

Чувства людей я читаю почти, как книги. Некоторые написаны мелким шрифтом, в некоторых и вовсе не разобрать смысла, но чаще всего все предельно ясно. Впрочем, по понятным причинам чувства людей я слушаю крайне редко. Улен считает, что использовать дар направо и налево, как минимум, неэтично. Тут не поспоришь. Учитель Улен практически всегда и во всем прав.

Прежде, чем его назначили начальником Белой Гильдии, он был членом королевского совета, но после войны с серными ведьмами многое изменилось, Улен бросил совет и ушел в Синий Лес разводить говорящих перепелок. Кроме перепелок и Белой Гильдии его больше ничего не интересует, хотя, возможно, с недавних пор остались только перепелки.

Ни за что не поверю, что для Белой Гильдии нет работы. Тут что-то не так! Раньше мы просто не успевали утереть пот. То полыньяки, то Хищные грибы, то корабли нелегалов, а теперь тишина и покой. Две весны мы просидели в полном безделье, единственное преимущество которого состояло в том, что за долгие зимние ночи мы осилили добрую часть дедушкиной библиотеки.

Я много рисовала, а Эмиль так увлекся шахматами, что неделями пропадал в Купеческой Гавани у своего друга Тигиля. Эрик тоже не скучал. С лета, вплоть до самой зимы он изобретал водопровод в бане. Изобрел. С первыми же морозами водопровод прорвало, баню затопило, и в ней можно было кататься на коньках. Потом случился телескоп, моделирование дирижабля и нескончаемые занятия музыкой.

Впрочем, для книг всегда остаются уютные вечера у камина.

Эрик читает лежа, неважно где: хоть на полу, хоть на диване, хоть взгромоздив лохматую голову на худенькие коленки Ив. Разложит книгу посередь гостиной, локти выставит, замрет над страницей на минуту и в крик: «Да не может быть! Да что б ведьмы! Эм, да ты послушай! Ив, детка, прикинь!»

Эмиль не обращает внимания, терпит. Только правую ногу за спинку кресла зацепит, и облачко сизое перед носом выдохнет. Без трубки он не читает. Что читать – им все равно, лишь бы интересно. Для Эмиля – очередной повод подумать, а для Эрика – поморочить брату голову своими рассуждениями, и, в общем-то, любая, взятая с полки книга имеет одну судьбу. Эмиль выбивает об камин трубку, и пошло-поехало. Один – одно, другой – другое, лучше и не вмешиваться. Споры тянутся неделями. Ради победы можно и в столичную библиотеку смотаться и на Дикую Иву влезть.

Да, Эрик и Эмиль – близнецы, но кроме внешности – общего у них ни на грош. Единственное, что они смогли оставить себе на двоих - музыку. Эмилю досталась флейта, Эрику – лютня, но и тут не все прошло гладко. Лютня лютней, а гитара оказалась родней, и вслед за ребятами из Кивида Эрик увлекся новой гремящей неистовой музыкой. По-другому случиться не могло, Эрик всегда писал, пишет, и будет писать песни. Не может он без этого. Песни – мед да сон-трава, заслушаешься, нет-нет, да и Эмиль подпоет, хоть и предпочитает баллады и серьезную музыку.

В остальном Эмиль и Эрик – два противоречия, способные на спор повернуть вспять не только Малую Луну, но и Солнце. Оттого наш дом чаще всего напоминает столярную артель в разгар сезона, что не дает покоя Ив. Она лелеет наивную мечту – навести везде чистоту и порядок, хотя любому ясно, что, не успев продрать по утру глаза, ребята до поздней ночи что-нибудь роняют, проливают, жгут, отлынивают от дежурства и шлындают по дому в ботинках, разнося по половикам въедливую грязь. Пора бы привыкнуть, но Ив – тут как тут. Кулачки в боки, в очах гнев безудержный. Ей наплевать, что едва достает братьям до подмышки. Если кто и может остудить их пыл, то это как раз она. Ив – скрипачка, и это многое объясняет. По крайней мере тем, кто знаком хоть с парочкой оных. Она любит цветы и музыку, но читает лишь сказки да справочник по биологии. Что ж, вольному – воля. Зато она самая аккуратная и нарядная из нас. Каждое утро она греет дождевую воду и моет свои легкие, пышные волосы. У нее белая кожа, белые волосы и светлые глаза, удивительные глаза, один – голубой, а другой – зеленый. Вообще, она вся белая, наша Ив, не то, что я. В ее жилах течет кровь беспечных фей, ее дар не похож ни на какой другой. Люди тают при одном взгляде на нее. Ив не страшны ни дигиры, ни мандгоры, ни серные ведьмы, никто не тронет ее, и даже волколаки закрывают свои желтые глаза от ее ослепительного сияния. Разве Эрик мог устоять? Не мог.

Нет на свете ничего такого, что могло бы остановить Эрика, кроме, пожалуй, симпатичной девушки. Он и впрямь абсолютно ничего не боится - проверено фактами вопиющей глупости. Зато Эрик – весельчак. От него до ужаса много шуму и с ним постоянно что-то случается. Посуда, глядя, как стремительно и размашисто он пролетает мимо, бьется сама собой. Он из тех, кто обязательно споткнется о швабру или рухнет с ветки на голову полыньяку. Эрик способен на самые дурацкие выходки и на самые отчаянные поступки. Лишь бы громко, весело, от всей души, так, чтобы никто не смог остаться в стороне. Перемчать лестницу, взлететь на дерево, переплыть Аагу – в один взмах! Загореться, рассмеяться, обидеться – секунда. Пленить и обезоружить сердце, хоть свое, хоть чужое, – один гитарный аккорд. Ясно, как день – Эрика любят все. Крестьяне, и те дружат с ним. Эрик часто наведывается в таверну дядюшки Сима. Вересковый эль да яблочное вино, а еще песни, крестьянские и не только. Песни – главное. Эрик играет на своей гитаре с утра до вечера, пока Ив не отберет ее. Иначе он обязательно забудет про дела, разве что обед не пропустит.

С Эмилем все по-другому. Он шумит только в крайних случаях, но, если уж шумит, значит это того стоит. Обычно Эмиль спокоен и углублен в разные серьезные мысли. Он и в самом деле очень умный, мой Эмиль. Он все обдумывает и всегда знает, как действовать в любой ситуации. А если не знает, то ни за что не успокоится, пока не разберется. Легкая ухмылка, отсутствующий взгляд, – чаще всего приходится видеть его таким, и не ясно, думает ли он о чем-то приятном, или смеется над окружающей суетой. Эмиль – лидер, и, хотя это почти незаметно, все неизменно и само собой будет происходить так, как рассудит он. Эмиль из тех, кто не станет прикладывать усилий для того, чтобы к нему прислушивались. Его дар: ум и внутренняя сила, но, порой мне кажется, что он сам устает от ответственности, ведь, по сути, чтобы быть счастливым, ему достаточно наблюдать и думать. А еще Эмиль верит в приметы. Это удивительно, но это тоже факт.

Недавно ведьмы погнали нас на рыбалку. Вернулись порожними и такими продрогшими, что зубы стучали, словно молоточки заводного пианино. Ив приготовила кофе, разгорелся камин, Эмиль сел у самого пекла, сложился как складной ножик и кофе не пил. После только, когда задымили потухшие свечи, признался, что встретил у озера пугую ундину и она предсказала ему дурное. Мол, если в первую грозу Эмиль не сыграет на флейте, будет беда. Я обиделась. Даже групым ундинам он доверяет больше, чем моему дару.

Пугие ундины готовы предсказывать Эмилю всякую чушь просто для того, чтобы он их слушал - они от него без ума. Но меня им не надуть. Сквозь вату туманов и облаков я слышу, как неизбежно и обжигающе поднимается по венам земли волшебный весенний сок. Он прикажет цветам расти, распускаться и снова расти. Запахнет теплой землей, холмы окутаются салатовой дымкой, трава зашуршит, словно шелк, поднимаясь из недр земли. Скоро, очень скоро в этом мире произойдет весна. Я уже слышу весенние грозы, хотя они очень, очень далеко...

– Не волнуйся, Итта! – примирительно сказал Эмиль в тот вечер. – Просто следи, чтобы в первую грозу моя флейта была под рукой. Иначе нет смысла рассчитывать на длинную историю.