Бронетехника итп в АИ межвоенного периода (ПМВ-ВМВ). Взаимовлияние с противотанковым оружием

Автор: GreenX

В целях введения в заблуждение вероятных противников в течение большей части межвоенного периода следует притормозить разработку и производство средних и тяжёлых танков, сосредоточившись на отработке на лёгкой всё более мобильной технике базовых технологий: эргономики для экипажа и ремонтников, высокоресурсных гусениц, надёжных низкопрофильных дизелей, возможно даже с выходом на многотопливные, радиостанций (с заменой в перспективе на совмещённые с приборами управления огнём и предусматривающие автоматические шифрование/расшифровку сообщений и приём установочных и корректирующих данных для стрельбы, втч от командирской и прочих РЛС, станций звукотепловой разведки итп), перископических дневных, а далее и ночных прицелов, а главное, единых платформ для линеек бронетехники различного назначения. А затем и стабилизаторов (с расчётом на их обязательную в перспективе установку как минимум на все средние и тяжёлые машины), баллистических вычислителей ...

И только отработав как минимум большую часть этих технологий и заложив при этом основы конструкторской школы, следует приступать к расширению производства, причём с упором (как минимум поначалу) не на собственно танки, а на самоходные:

носители артиллерийских (от хорошо бронированных истребителей танков с длинноствольными ПТО до вообще небронированных крупнокалиберных гаубиц), зенитных (втч многоствольных пулемётных и пушечных, втч с водяным охлаждением стволов, втч с возможностью залповой стрельбы зенитными НУР), огне-, гранато- и миномётных (различных калибров&забронированности) установок, РСЗО (различных калибров&забронированности) и носители ЗУР и прочих управляемых баллистических и крылатых ракет;
БТР и всякого рода разведочные (оптической, звуковой, радио-, а далее и звукотепловой разведки&пеленгации) машины;
машины корректировки артиллерийского огня и авианаведения переднего края;
машины РЭБ и радиоигр;
тягачи/транспортеры;
сапёрные/инженерные машины (втч для наведения переправ, втч высокомобильные мостоукладчики);
машины обеззараживания местности;
санитарные машины –

на практически одном и том же шасси, стремясь при этом к максимальной стандартизации и унификации.

Значительную часть произведённой бронетехники при этом желательно отправлять на экспорт, вкладывая значительную долю заработанных средств в создание резервных производственных мощностей.

Параллельно следует скрытно начать разработку средней и тяжёлой бронетехники, к-я как минимум будет способна достойно принять на себя тяжесть первого периода ВМВ. В зависимости от ситуации возможна либо закладка в них большого модернизационного потенциала, либо максимально засекреченная почти параллельная опережающая разработка единой платформы для бронетехники следующего поколения, научиться сколь-нибудь эффективно противодействовать к-й противник в процессе ВМВ не успеет, либо комбинация этих способов.

В предвоенный же период (2, максимум 3 года), напротив, необходимо форсировать разработку c последующим массовым производством средней и тяжёлой бронетехники.

В маловероятном, но всё же возможном для МНМ и некоторых других АИ случае позднего начала ВМВ вышеупомянутая единая платформа следующего поколения, поступление к-й в войска начнётся уже в процессе ВМВ, должна предусматривать возможность применения противником ПТУР, противотанковых НУР, реактивных и прочих гранатомётов, втч с кумулятивными БЧ, предусматривать тяжёлое многослойное и многокомпонентное бронирование ОБТ с грамотной дифференциацией, позволять установку на ОБТ и их истребителях гладкоствольных орудий с высокой дульной энергией и широкой номенклатурой оперенных унитарных боеприпасов, оснащённых не только дневными, но и ночными, а возможно и всепогодными, прицелами, эжекторами, одно- или 2-плоскостными стабилизаторами, баллистическими вычислителями. Платформа должна позволять установку РЛС как минимум на командирские машины …

Да и на бронетехнику предыдущего поколения в процессе её модернизации будут в рассматриваемом случае навешиваться противокумулятивные экраны и деформирующие керамические элементы (кое-что о них есть в посте Фундамент цивилизации. Материаловедение, а с на данный момент всё ещё не опубликованными подробностями некоторые писатели были ранее ознакомлены и могут поискать в личках/почте фразу "Вперёд, в каменный век!")

Крайне опасна недооценка важности обучения личного состава как танковых/моторизованных, так и обычных пехотных частей (действиям против бронетехники) на всех уровнях. Об этом и не только см.

Отрывок из книги “Швейцарец. Возвращение” РВЗ (2-я кн. цикла), гл. 7

– Значит, пулеметная танкетка… – задумчиво произнес Фрунзе.

...

– Нет, понятно, что это очень перспективное направление. Но, насколько я понимаю, в наиболее развитых странах танкетки считаются дополнением к танкам,

а не заменой их?

– Да, – согласно кивнул Алекс, отвлекаясь от воспоминаний. – Но дело в том, что более-менее нормальный танк, серийное производство которого стоит разворачивать, СССР в настоящий момент создать просто не может. Да он пока и не нужен. Для тех задач, которые стоят перед советскими танковым войсками в данный момент, танкетка подходит куда лучше, чем те же «Т-18».
– Вот как? – народный комиссар СССР по военным и морским делам усмехнулся. – И что же это за задачи, для которых она подходит лучше, чем, скажем, уже отработанный и производящийся советской промышленностью пушечный танк «Т-18М»? Не говоря уж о новых, только разрабатываемых образцах.

– Обучение, – улыбнулся Алекс. – Причем не только танкистов, но и пехоты, действиям против танков. Час эксплуатации этой танкетки, по расчетам, должен обойтись приблизительно в три-четыре раза дешевле, чем у «Т-18». За счет меньшего расхода топлива, меньшей частоты текущих и средних ремонтов, стоимости боеприпасов для огневого обучения и так далее… Плюс к этому она будет иметь куда больший ресурс. По предварительным расчетам раза в четыре-пять. То есть ее спокойно можно гонять в хвост и в гриву, не особенно опасаясь того, что в острый момент мы окажемся без бронетехники, потому что она исчерпала ресурс и стоит в ожидании ремонта…

– То есть для обучения достаточно танкеток? – весьма скептически спросил Фрунзе.

– Процентов на восемьдесят – да, – кивнул Алекс. – Я ещё в своём будущем читал, что немцы, когда сбросили с себя версальские ограничения и энергично занялись созданием армии, вообще поначалу обшивали фанерой корпус автомобиля, придавая ему вид танка, и учили свои войска на таких эрзацах… А для оставшихся двадцати процентов пока хватит и тех «Т-18», которые уже были произведены. Сколько их наклепали? Под пять сотен штук? Вот пока и достаточно. У поляков и финнов и близко подобного нет. И в обозримом будущем не будет. А более вам никто пока и не опасен. Для всего же остального предлагаемая машина подходит куда лучше. В том числе и потому, что в производстве она должна обойтись почти в два с половиной раза дешевле, чем «Т-18». Причем освоить ее производство в данный момент советской промышленности не составит особенного труда. Подвеска и трансмиссия здесь – от «Т-18». Правда, серьезно модернизированные, но не полностью новые же… Двигатель – на первые образцы можно ставить всё тот же мотор, что и на танк. Так как танкетка будет весить раза в полтора меньше, чем «Т-18», даже этот уже откровенно устаревший двигатель прослужит на ней куда дольше. Ну а на последующие пойдет тот, что будет выпускаться на новом автомобильном заводе в Нижнем Новгороде, который скоро начнет строить Генри Форд. То есть от обычного серийного автомобиля. А вы, как я думаю, прекрасно знаете, что чем большей серией выпускается любое техническое устройство, тем меньше стоит каждый отдельный экземпляр… Оба этих двигателя одной схемы – рядные четырехцилиндровые, а моторный отсек у предлагаемой танкетки запроектирован достаточно просторным. Так что при переходе с одного мотора на другой изменения в нем потребуются минимальные… И вообще у этой конструкции, по существу, только три полностью новых элемента – компоновка, гусеницы и необитаемая пулеметная башня с перископическим прицелом. Все остальные «кубики», из которых ее будут собирать, промышленность уже производит или вот-вот начнет производить. Причем самые важные – вне зависимости от того, будет производиться эта танкетка или нет. Что же касается нового, то у гусениц полностью новым будет в первую очередь материал – для танкетки они будут изготавливаться из стали Гадфильда. Но я думаю, что когда производство развернется, такие же гусеницы пойдут и на замену для «Т-18», да и для всех последующих танков. То есть опять же, производство этой стали всё равно придется осваивать вне зависимости от того, что будет решено по этой танкетке. Потому что без этого достичь более-менее внятной «ходимости» гусеничных лент не удастся. В моей истории вы эту проблему пытались решить, пойдя по пути колесно-гусеничных танков, но там оказалось много своих подводных камней… Так что единственный ключевой момент, который напрямую связан именно с этим образцом, – это производство необитаемых башен с перископическим прицелом. Но тут уж придется попотеть. Необитаемые башни запроектированы для всей последующей линейки. К тому же перископические прицелы нам также скоро сильно пригодятся для всех остальных типов танков – от легких, являющихся развитием этой линейки, до средних и тяжелых. Ну, когда мы начнем их производить…

– Поня-ятно… А чем для нас важна новая компоновка?

Скорее всего, Фрунзе уже изучил материалы по бронетанковой технике. Ну, или как минимум достаточно внимательно просмотрел. Однако он сразу, ещё перед началом разговора, попросил Алекса рассказывать ему всё так, будто он ничего не знает.

– Понимаете, Александр, – пояснил он, – мы с вами находимся как бы на разных полюсах. Я полностью в курсе современных представлений на роль и место танков и бронеавтомобилей в будущей войне, а также современного уровня их развития, вы же, ничего не зная про современность, знаете, как именно проходила та будущая война. Причем, как я уже успел понять, ваше знание гораздо обширнее того, что имеется в привезенных вами материалах. Ведь оно основывается не только на знаниях ваших военных консультантов, но ещё и на субъективных личных впечатлениях – ну, там, рассказах дедов, просмотренных фильмах, прочитанных книгах, разговорах с друзьями (компьютерных играх, «рубиловах» на интернет-форумах – мысленно усмехнувшись, добавил про себя Алекс). И мне очень интересно, что именно вы будете выделять как важный параметр, а на что, наоборот, не будете обращать особенного внимания. То есть что полезно, что второстепенно, что важно, а что не стоит и выеденного яйца. Я уверен, что подобный перечень важного и неважного у нас с вами серьезно отличается. Вот, например, когда мы с вами обсуждали артиллерию, для меня было большим удивлением узнать, что большинство полевых артиллерийских орудий будущей войны всех армий будут оснащены дульным тормозом. Даже наша самая массовая полевая пушка… как её там... «ЗиС-3»!

У нас же сейчас оснащение дульным тормозом орудий считается категорически неприемлемым! Вследствие того, что вырывающиеся из него газы сильно демаскируют орудие…

Так что Алекс уже немного освоился с ролью некоего… ну-у-у… точно не «военного гуру», но как бы более-менее компетентного комментатора, хотя и всё равно считал своим долгом постоянно напоминать, что он не столько озвучивает свои мысли, сколько транслирует чужие. Как и сейчас:

– Вынужден напомнить, Михаил Васильевич, что я всё-таки не военный и уж тем более не конструктор, и могу только передать вам слова тех, кто объяснял всё это мне. Так вот, дело в том, что легкие танки с противопульной броней довольно скоро практически исчезнут. К будущей войне основные танки воюющих держав будут представлять из себя мощные, тяжелые машины с толстой броней в десятки, а далее и в сотни миллиметров толщиной и могучими орудиями калибра от семидесяти пяти и до ста двадцати двух миллиметров, но при этом с высокой подвижностью, заметно превышающей таковую у любого современного легкого танка…

Фрунзе едва заметно охнул.

– Однако делать подобные танки сейчас не только нет никакого смысла, но ещё и вредно. Причем сразу по нескольким причинам. Во-первых, дорого. Жутко, бешено дорого! У промышленности Советского Союза пока ещё нет технологий, которые могут уменьшить стоимость таких танков до приемлемой для бюджета СССР величины. Во-вторых, и не нужно. Нет, и ещё лет шесть-восемь не будет целей и тактических задач, для решения которых понадобятся подобные танки. Потому что все задачи, которые будут ставиться перед танковыми войсками года эдак до тридцать шестого, точно можно будет решить куда более легкими и дешевыми машинами. Ну и, в-третьих, как я уже сказал, ещё и вредно. Потому что даже напрягись СССР и создай сегодня действительно хороший танк с характеристиками, которые окажутся вполне достойными в том сорок первом, о котором знаю я, это приведет лишь к тому, что в вашем сорок первом страна столкнется с совершенно другой немецкой техникой. Вполне адекватной подобному нашему танку. А скорее всего, и превосходящей его по всем показателям. Увы, разведку никто не отменял, а уровень технологического развития у немцев даже к сорок первому всё равно будет заметно превышать наш…

– Хм, аргументы веские… – задумчиво произнес Фрунзе.

– Но легкая бронетехника с противопульным бронированием всё равно будет нужна, – продолжил между тем Алекс. – В качестве бронетранспортеров, тягачей и транспортеров переднего края, а также как база для самоходных зенитных, артиллерийских и минометных установок. А вот для нее подобная компоновка – с двигателем, сдвинутым вперед и вбок, очень удобна. Нужно тебе увеличить объем десантного отделения – добавляешь пару катков в подвеску – и пожалуйста, получите. Нужно разместить габаритное орудие – аналогично. Нужно вместительный кузов для размещения радиостанций и приборов наблюдения для передовой штабной группы или команды артиллерийских корректировщиков либо передовых авиационных наводчиков – опять ничего не мешает поработать с задней частью корпуса как тебе удобно.

– Вот как? Действительно разумно, – Фрунзе снова окинул рисунок задумчивым взглядом, после чего отложил его и взял другой. – А это?

– А вот это – следующее поколение, – улыбнулся Алекс. – Несмотря на то что оба этих варианта очень похожи, новая модель – машина совершенно другого уровня. Планируется, что к тому моменту, когда будет запущена в производство эта модель, промышленностью будут освоены несколько новых ключевых технологий. Во-первых, торсионная подвеска. Во-вторых, новый двигатель. В переданных мной предложениях есть пункт о закупке лицензии на новый автомобильный двигатель у фирмы «Додж».

"Плоскоголовый"

Они запустили его в производство в прошлом году. Почему именно его? Потому что СССР купил и сумел успешно освоить производство этого двигателя и в той истории, которая случилась без моего попадания. Но гораздо позже. В тысяча девятьсот тридцать седьмом году. А здесь его предлагается купить уже в следующем. Так что времени для его освоения будет достаточно. В-третьих, его корпус планируется уже сварным. В-четвертых, так же планируется, что он уже будет радиофицированным. То есть на нем уже можно будет отрабатывать тактику управления танками в бою, не сильно отличающуюся от таковой времен Второй мировой войны.

– Радиостанции будут на каждом танке? – несколько озадаченно спросил Фрунзе.

– На каждом танке, самолете и желательно в каждой стрелковой роте, ну, или как минимум батальоне. И вообще, насколько мне объясняли, вопросы связи, управления, разведки и боевого взаимодействия в целом – самые ключевые в будущей войне. Лучше сделать вполовину меньше пулеметов, танков и пушек, но насытить войска радиостанциями, оптическими приборами и системами разведки. Толку будет гораздо больше, а потерь, наоборот, меньше… Но пока не создана промышленная основа хотя бы для выпуска требуемой элементной базы – об этом можно только мечтать. Так что пока мы с вами занимаемся, так сказать, «грубым железом». Ладно, вернемся к нашему танку – ещё у него будет более мощное вооружение, состоящее из крупнокалиберного пулемета и спаренного с ним пулемета винтовочного калибра. И – да, подобный танк был построен в моей изначальной реальности. Но в сороковом. А здесь, у нас, я рассчитываю на то, что его построят максимум в тридцать четвертом. И на него сразу же сядут отлично подготовленные на тех первых танкетках танкисты. Это будет уже полноценный пулеметный танк, способный бороться и с пехотой, и с артиллерией, и даже с бронетехникой вплоть до легких танков. Что обеспечит превосходство танковых войск СССР в боестолкновениях со всеми противниками, с которыми нам придется воевать, на период где-то до тридцать седьмого года. И ещё на его базе можно будет сделать вполне приличную плавающую машину…

– Хм… – Фрунзе задумчиво кивнул. – Хорошая перспектива. А третий?

– Третий? – Алекс улыбнулся. – Третий – это вершина этой линейки. Он станет базовым для следующей серии, в которой, кстати, легкий танк уже будет совсем не основной машиной. Основными здесь будут легкие самоходные орудия, зенитные самоходные установки, бронетранспортеры, самоходные минометы и так далее. Танк же планируется выпустить небольшой серией и, скорее, в качестве маскировки. Мол, тенденция советского танкостроения остается неизменной и предусматривает дальнейшее совершенствование легкого пулеметного танка… Ну и как экспортный товар. От предыдущего варианта он будет отличаться только более крупными размерами, чуть более толстой броней и дизельным двигателем. Да-да, именно на нем и будет нарабатываться опыт эксплуатации в войсках машин с дизельными двигателями.

– Дизельным? На танке? – удивленно произнес народный комиссар по военным и морским делам.

– Более девяноста процентов танков, которые были построены после Второй мировой войны, имели дизельные двигатели. Ещё небольшая часть – газовые турбины. Бензиновые двигатели на бронетехнику в будущем практически не ставятся. Даже на легкую.

– Хм, – снова хмыкнул Фрунзе. – Ну-у-у… вам лучше знать. А какой двигатель у него будет?

– Этот вопрос требует проработки. Есть вариант закупить лицензию на двигатель у швейцарской фирмы «Заурер». Поляки именно их двигатель, выпускаемый в Польше по лицензии, поставили на свой 7ТР,

лицензионную копию шеститонного «Виккерса»,

который англичане представят в будущем году. Кстати, довольно популярная модель. Построенные англичанами машины, а также образцы, созданные по лицензии и-и-и… ну-у-у… так сказать, «по мотивам», состояли на вооружении более чем у десятка стран. Только в СССР их наклепали более одиннадцати тысяч… Так вот, использование этого дизеля сделало польский танк первым дизельным танком в мире. Но у швейцарского двигателя вертикально расположенные форсунки. Поэтому у него довольно большой вертикальный габарит. Так что, возможно, лучше будет купить лицензию у «МАН». У них довольно широкая линейка дизелей разной мощности. Ну, или заказать швейцарцам разработать специальную, танковую головку блока цилиндров. Но это вы уже будете прорабатывать сами… И сначала эти двигатели будут ставиться на грузовики и артиллерийские тягачи. А вот уже после получения опыта эксплуатации и устранения всех выявленных замечаний их можно будет воткнуть и в эту линейку.

– Разумно, – кивнул нарком и, встав, несколько раз прошелся по кабинету. – Но мне вот что непонятно. В кораблестроении вы активно ратуете за покупку лицензий и всемерную опору на, так сказать, мировой опыт. А в танкостроении я вижу совсем другое. Почему?

– Ну-у-у… – этот вопрос поставил Алекса в тупик. Нет, с дедком из Военно-морского музея он что-то подобное тёр, а вот с «уважаемым Семёном Лукичом» они этот вопрос предметно не обсуждали. Так, всякие оговорки и упоминания были, но не более. Парень задумался. – Знаете, эти вопросы мы как-то в таком разрезе не обсуждали, но-о-о… я сейчас попробую скомпилировать… – тут брови Фрунзе, услышавшего незнакомое слово, изогнулись домиком, но Алекс этого не заметил, продолжив, – то что я слышал по этому поводу, но не просто, а так сказать, через призму того, чему меня учили как инженера-химика, – парень сделал короткую паузу, собираясь с мыслями, и начал: – Дело в том, что кораблестроение нам без иностранной помощи не поднять от слова совсем. Да и с нею… ну, в том объеме, в котором Советский Союз её получил в уже состоявшемся для меня варианте истории, тоже получилось не очень-то. Посудите сами – у нас умудрились принять на вооружение три варианта сто тридцати миллиметровых орудий с разными видами нарезов – мелким, нарезами АНИМИ, нарезами, разработанными НИИ-13. Три! Одного калибра и близкие по своим тактико-техническим показателям. И для каждого требовались свои снаряды, свои таблицы стрельбы и так далее…

– Не может быть?! – поразился Фрунзе.

– Увы, – Алекс развел руками. – Вот такой у нас с флотом творился бардак… Более-менее нормальные корабли мы научились строить только после войны. Но именно более-менее. Лидерами мы в кораблестроении так никогда и не стали. Как минимум в надводном. А вот с предлагаемым объемом «вливания», во-первых, куда большим, чем было, и, во-вторых, из несколько других источников, есть хороший шанс и успеть к войне получить именно те корабли, которые для нее и требуются, и вообще дать нашему кораблестроению хорошего пинка, чтобы оно и после войны не сильно отстало от лидеров. А флот после войны будет очень важным инструментом в игре за глобальное доминирование, – тут Михаил Васильевич сделал брови домиком во второй раз.

– Что же касается бронетехники, то, помнится, Семён Лукич… ну, то есть тот человек, который меня консультировал, упоминал, что покупать-то пока особенно и нечего. Нет, в тот раз купили действительно лучшее из имеющегося на тот момент. Но всё это к началу войны устарело от слова совсем. Так что главным, на что пригодилась построенная на основе закупленных лицензий и образцов техника, было – наработка заводами и конструкторскими бюро опыта адаптации иностранной конструкции под возможности советской промышленности и внедрения в производство новых образцов, а также получение опыта эксплуатации бронетехники в войсках и обучение личного состава. Но с предлагаемой линейкой всё это можно сделать ничуть не хуже и куда дешевле! И без затрат дефицитной валюты. Ну и зачем тратиться?

Фрунзе задумчиво кивнул.

– Ну да, не поспоришь. А что насчет средних и тяжелых танков?

– Тут предложение одно – не торопиться. В моей истории где-то через год в СССР прибыл немецкий инженер Эдвард Гротте, которому было поручено подготовить проект среднего танка. Разработанный им образец, конечно, будет совершенно не тем, что можно запускать в производство, но если ему подкинуть в группу ещё пару-тройку наших толковых ребят, их фамилии, кстати, есть в материалах… то вот уже они, по прикидкам тех, кто готовил эти материалы, смогут году к тридцать шестому выдать первый приемлемый образец. С торсионной подвеской и неплохим набором вооружения. Вот где-то такой, – Алекс выудил из стопки бумаг рисунок, на котором было изображено нечто, похожее на смесь того самого танка Гротте

и-и-и… «Т-44».

– И вот его уже можно запускать в малую серию. А после того как будут устранены все выявленные недостатки и допилен под него дизельный двигатель, то есть года с тридцать восьмого – тридцать девятого, то и в большую.

– Чертежи на него тоже имеются? – деловито поинтересовался Фрунзе.

– На этот – нет, только набор спецификаций… ну, как бы техзаданий на каждый этап. То есть каких характеристик желательно достигнуть опытным образцам году к тридцать четвертому, каких к тридцать шестому – и так далее. Саму конструкцию вы будете делать сами. Потому что иначе школы конструирования не наработать…

ПРОВЕРКА БОЕМ

Отрывок из книги “Швейцарец. Лучший мир” РВЗ (3-я кн. цикла), гл. 10

– Далее, по тому, что полезно бы было сделать сейчас, – начал Триандафилов. – Первое, что я предлагаю, это вообще закончить с развитием линейки пулемётных танков и далее развивать лёгкую гусеничную бронированную платформу только как бронированный транспортёр пехоты и носитель вооружения широкой номенклатуры – зенитных установок, самоходных миномётов и артиллерийских орудий, а также машин разведки и передовых авиационных и артиллерийских наблюдателей. А сэкономленные деньги направить на создание лёгкой бронированной полноприводной колёсной платформы.

– Александр предлагал продолжать развивать линейку пулемётных танков в первую очередь именно в целях прикрытия, – напомнил Фрунзе.

– А не сработает ли это в обратную сторону, то есть не представит ли нас слишком слабыми? Иметь на вооружение один-единственный пулемётный танк, на мой взгляд, всё-таки как-то не очень впечатляюще, – с сомнением покачал головой Фрунзе.

Владимир Кириакович упрямо набычил голову:

– Во-первых, не один-единственный танк, а целую гамму боевых машин, среди которых есть и самоходное орудие поддержки, вооружённое трёхдюймовкой, на которое возложена задача качественного усиления пехотных и моторизованных соединений. Во-вторых, бронепробиваемость стандартного бронебойного патрона к пулемёту, являющемуся основным вооружением Т-33, на дистанции сто метров составляет пятнадцать миллиметров, а танки с более толстой бронёй у немцев появятся в производстве только в конце тридцать восьмого, а в значимых количествах – не менее чем через год после этого. Да и у них таковой будет только верхняя лобовая деталь, а борта останутся тонкими. К тому же, чтобы усилить бронепробиваемость, достаточно будет принять на вооружение новую бронебойную пулю с сердечником из карбида вольфрама. Что точно обойдётся дешевле, чем разработка и производство нескольких тысяч боевых машин образца, который всё равно будет промежуточным. Ну и в-третьих, после того как наши Т-33 показали себя в Испании, не думаю, что немцы будут в тридцать девятом так уж сильно рваться сойтись с ними накоротке.

– Хм, а как они себя показали?

Триандафилов извлёк из принесённой им с собой папки несколько листков и положил перед Сталиным, Бухариным, Кировым и Фрунзе.

– Вот, это перевод найденной мной статьи из британского военного журнала за июль тридцать седьмого. На тот момент у нас в Испании были только Т-33.

Все зашуршали распечатками, вчитываясь в текст:

«Одним из важных выводов, к которым приводит анализ ведущихся сейчас боевых действий на Пиренейском полуострове, является то, что наши оценки советской бронетанковой мощи оказались совершенно неверны.

Читатели, интересующиеся данным вопросом, вероятно, помнят статьи по данному поводу, в начале – середине текущего десятилетия заполнившие страницы как массовых, так и специализированных изданий. Писавшие их авторы были преисполнены сарказмом к коммунистическому правительству России, решившему развивать свои бронетанковые войска в направлении, прямо противоположном тому курсу, которым двигался весь цивилизованный мир.

В то время как военная мысль Европы пришла к выводу, что будущее танков за крупными, хорошо бронированными машинами, непременно вооружёнными артиллерией и значительным количеством пулемётов, Советы выбрали в качестве своего основного танка модель, казавшуюся всем остальным всего лишь развитием пулемётных танкеток. Да, принятый ими на вооружение образец был избавлен от наиболее явных недостатков данного типа боевой техники, присущих даже такому популярному образцу, как система Карден-Ллойд Мк VI, чьё производство на рубеже двадцатых-тридцатых годов было развёрнуто во множестве стран – от самой Великобритании до Франции, Польши, Швеции и даже Японии. А именно – крайне ограниченному углу обстрела основного вооружения и его слабости, вызванной использованием винтовочного калибра, а также совершенно недостаточному бронированию и малому запасу хода. Но для всего мира было очевидно, что пулемётная танкетка (пусть и в таком, весьма усовершенствованном виде) в качестве основного танка – несусветная глупость. О, сколько сарказма было вылито на головы русских! Ну как они будут бороться с укрытой пехотой и поражать хотя бы полевые укрепления при отсутствии артиллерийского орудия? Как противодействовать артиллерии? И что за глупость – размещать оба имеющихся пулемёта, пусть и различающиеся калибром, в одной люльке? Они что, собираются стрелять по одной и той же цели сразу из двух разных стволов?

И вот наступил самый главный экзамен для любого вида вооружения – бой. Что же мы можем наблюдать на полях сражений? А то, что все обвинения Советов в природной глупости оказались совершенно несостоятельными! Как выяснилось, мощный 0.50-дюймовый пулемёт оказался вполне эффективен как против укрытой пехоты, с лёгкостью прошивая или разрушая как земляные или сложенные из камней брустверы, так и стены домов, используемых в качестве укрытий. Более того, даже броня полудюймовой толщины не является для него непреодолимым препятствием. Так что тяжёлые пули этого пулемёта могут с лёгкостью пронзать и специальные бронеколпаки пулемётных гнезд долговременных оборонительных сооружений, и щиты артиллерийских орудий, и даже танковую броню подавляющего большинства современных танков всех стран мира. При том, что сам русский пулемётный танк, вследствие весьма низкого силуэта, вызванного использованием очень компактной башни, на всех этих дистанциях представляет из себя крайне нелёгкую цель. А хорошая кучность, вызванная высокой начальной скоростью тяжёлых пуль, составляющей почти тысячу ярдов в секунду, позволяет ему весьма эффективно бороться даже с огневыми средствами, укрытыми не только в полевых, но и в долговременных укреплениях. Уж можете мне поверить, что попасть в мишень с ограниченными линейными размерами типа амбразуры ДОТа из этого пулемёта получится куда как легче, чем из любого танкового орудия, настильность траектории которых, вследствие того, что все они являются орудиями с жёстко ограниченным импульсом отдачи, оставляет желать лучшего. Очередь же из полудюжины тяжёлых пуль, залетевшая в амбразуру, выведет из строя любое огневое средство не менее надёжно, чем разрыв снаряда малокалиберного малоимпульсного орудия, которым оснащено большинство современных танков. При этом стоит учесть, что забронирован русский лёгкий пулемётный танк заметно лучше, чем созданный даже чуть позже, чем он, и хоть сейчас уже считающийся устаревающим, но всё ещё состоящий на вооружении наш Vickers Medium Mark II, который, смею напомнить, в наших вооружённых силах считается средним. Наличие же двух пулемётов в одной люльке позволяет одному башенному стрелку, пользуясь всего одним прицелом, поражать как защищённые цели, так и открыто расположенную пехоту и транспортные средства, выбирая для этого из двух калибров тот, который будет наиболее эффективен для каждой конкретной цели. Понимаете? Они не возят, как это принято на наших танках, по стрелку на каждый пулемёт, раздувая их экипаж до семи, а то и девяти человек, что делает их жутко громоздкими, неуклюжими и слабобронированными (ибо попробуйте-ка прилично забронировать такие объёмы, в которых можно разместить подобный многочисленный экипаж), а вооружили одного стрелка двумя разными пулемётами. Так что какие бы цели ему ни попадались на поле боя, он легко поражает их, пользуясь либо одним, либо другим калибром.

Поэтому не стоит удивляться тому, что русские пулемётные танки в настоящий момент царствуют на полях боевых действий испанской гражданской войны.

Персоны

Николай Михайлович Филатов, Николай Всеволодович Барыков,

Эдвард Гротте. Хотя бы для качественного/-ой вброса/страшилки: “Русские строят тысячетонный танк!

Они наняли лучших немецких конструкторов и УЖЕ построили!! Срочно строить такие же, только больше, завтра будет поздно!!!” Ну и другие причины есть, см. цитату выше, а также: