Вырванные страницы

Деметрию не нравился Север. Не нравился даже до того, как он впервые ступил на землю Хельвега, и нелюбовь эта стала ещё сильней в первую же зиму. Привыкшая к жаре, его кожа плохо принимала холод.

Но когда царь предложил Деметрию отправиться в Хельвег, тогда, четыре года назад, долго он не раздумывал. Такая удача выпадает нечасто, а в его жизни — тем более: он мог по пальцам пересчитать, когда вытягивал счастливый жребий. Их всего-то было два. Первый раз — когда через его деревеньку в пустынном оазисе проезжал некромант из крепости Фец и, услышав о мальчишке-фокуснике, удосужился проверить его таланты. Это открыло нищему оборванцу дорогу к нормальной жизни, которую он затем прокладывал потом и кровью. Ну а второй раз — тот самый, на аудиенции у Джахандара. Жребий, который принёс ему деньги и принесёт влияние.

И вот он поселился в Ранкорне под видом торговца пряностями, продавая грубым косматым северянам изыски южной кухни и мало-помалу приучив их к мысли, что еда может быть действительно вкусной. Деметрий изучал северные рецепты с тем же упорством, с каким до этого вскрывал человеческие трупы, и в каждом находил нечто приятное, а потом улучшал это, добавляя нужный компонент. Перец, шафран, базилик, мускат — к каждому блюду требовалась своя смесь, и Деметрий находил её. А потом приглашал на пробу ранкорнскую знать, и вскоре стал общаться с самим королём.

Конечно, тот наверняка знал, что кроме торговли и поварского искусства Деметрий занимается другими, куда более тёмными делами. Южанин был слишком приметен, а интерес к некоторым вещам не скроешь, как ни пытайся. Но Деметрий знал меру, тщательно маскировался и, в общем-то, даже не считал себя шпионом. Куда приятнее было зваться наблюдателем. Ведь, в сущности, он не крал никакие знания, он просто собирал слухи. Может быть, иной раз слухи не самые распространённые и такие, которые не хотелось бы пускать на сторону, но это уж не его беда. Так что до поры до времени Тостиг Торкельсон не обращал внимание на заморского гостя, тем более что пользы от него было куда больше, чем вреда.

К концу первого года Деметрий уже смирился с хельвежской зимой. Он научился носить шубу, не замечая её, стал пить местное пиво и с удовольствием уплетать жёсткую оленину, а жирные поросята и вовсе покорили его сердце после первого же обеда. Специально нанятая домработница показала, как здесь топят и как парятся в бане — Деметрий любил джумарские купальни, но с «парной» встречался впервые. Пожалуй, единственное, что по-прежнему огорчало его — это время. Его откровенно не хватало, и хотя он всё же обустроил в подвале своего дома небольшую лабораторию, работать в ней так же, как раньше, просто не получалось. Да и опыты удавалось проводить далеко не все: задачей наблюдателя было не привлекать внимание, а это означало одно — никаких мертвецов. Что ж, придётся дождаться сладкого мига возвращения в стены крепости Фец.

Этой йольской ночью у него появился второй повод для огорчения.

— Сколько материала зазря пропало, — сокрушался Деметрий, пока двое дюжих охранников стаскивали изуродованные трупы в одну кучу возле крыльца. Когда в городе начались погромы, джумарец справедливо рассудил, что от магии толку будет больше, чем от двух мечей, и отпустил обоих по домам, велев прийти утром. И как в воду глядел — ночью в его лавку захотела наведаться банда молодых людей, щеголявших повязками с восьмиконечной звездой. Все знали, что Деметрий не держит серьёзную охрану, и эти парни тоже.

Они не были вхожи в преступный мир Ранкорна, иначе слышали бы о таинственных исчезновениях смельчаков, рискнувших сунуться в его лавку. Они думали, что без труда справятся с торговцем — тот хоть и не обладал объёмным пузом, но совершенно не походил на человека, умеющего сражаться. И, конечно, они не знали, что оружие ему попросту не нужно.

Он убил их всех, швырнув главарю в лицо бомбочку с красным перцем и затем угостив плетью Фраата. В отличие от многих других теургов, Деметрий не гнушался использовать столь материалистичный подход: он давно убедился, что на войне все средства хороши, что магию прекрасно оттеняет сталь и порох и даже мирные пряности могут быть оружием. И если есть возможность снизить риск таким простым способом, почему бы его не использовать?

Шесть юношей погибли за несколько секунд, не успев даже выломать входную дверь — зато, к немалой досаде Деметрия, успев повредить изящную резьбу так, что теперь её было уже не восстановить. То, что могло найтись в карманах у мервецов, вряд ли покрыло бы четверть её стоимости, к тому же Деметрий никогда не опустился бы до мародёрства. Только в пустыне, где без этого не выжить. Но не здесь, не сейчас.

Охранники не задавали вопросов — северяне вообще не отличались любопытством, а эти двое — братья-близнецы — в особенности. Да и мертвецов сегодня в городе хватало — эти отличались разве что изъеденными разложением лицами.

— Надеюсь, для вас ночь прошла лучше, чем для этих несчастных? — поинтересовался Деметрий, дождавшись, пока охранники пойдут за следующим телом.

— У нас кредиторов нет, а остальным плевать, — сказал один из братьев.

— Ночью только мимо ходили, а в дом не совались.

— Ну, вот и хорошо, — обрадовался Деметрий, даже почти искренне. — С чего всё началось, знаете?

Они одновременно покачали головами.

Жаль, подумал джумарец. Он догадывался о причинах случившегося, но хотелось большего.

Уж точно это не восстание. По улице, правда, ходили королевские хускэрлы, даже прирезали двоих бандитов — их трупы лежали в снегу поодаль, и Деметрий деликатно оставил всё как есть — но восстание не должно проходить так. Да и некому было восставать, Деметрий отслеживал ходившие по городу слухи и ни о чём подобном не слышал. Это что-то другое. А вот что, он собирался узнать в самое ближайшее время.

Однако у судьбы, в которую Деметрий не верил, нашлось другое мнение.

Показавшийся из-за угла гонец банка Меуччи привлёк внимание джумарца сразу же. Он хорошо знал, как те выглядят, и так же хорошо знал, что письмо ему мог написать только один человек. А это означало, что его размеренная жизнь закончилась.

Деметрий без лишних разговор забрал конверт, дождался, пока курьер растворится в морозном утреннем тумане, и сломал печать. Читать зашифрованное послание вот так, сходу, было тяжело, но он уже помнил наизусть большинство слов тайного языка, а послание было достаточно коротким.

— Магнус Эриксон, — пробормотал он себе под нос. — Джаана Илос. Вот значит, кто эта вертихвостка. Что ж, здесь придётся поработать...