Побасенки из СССР

Да уж… иной раз как вспомнишь, так вздрогнешь. Такие, понимаешь, времена были – легендарные, можно сказать. А потом пришёл один, понимаешь, и всё накрылось, хотя на первый взгляд и не могло. Вот и осталось одно – вспоминать, как всё это было. Иногда бывало забавно. А уж, если на работе, так вообще… ведь без чувства юмора разве чего путного сделаешь? Ну, вот, например… э-э-э… имена и ситуации типа придуманы, любые совпадения случайны, если кто вдруг себя узнает.  

Краска. Вот чего в дефиците не было, так это красок. В смысле обычной краски – для хозработ. Но краска ведь бывает разная, и что характерно, всегда хочется именно ту, которой нет в магазине. Вот именно так, не то, чтобы она была нужна, а вот… хочу! Потому как типа «запретный плод». И ведь привезли её уже. И она такая чудесная, кипенно-белая, быстросохнущая, чудесно стойкая ко всем погодным условиям… короче желанная. Да, это самое точное слово. У неё всего один недостаток – за ней следят в десять глаз все начальники от мала до велика. И приказали те начальники всей охране следить за нерадивыми и жуликоватыми работниками, а пуще всего – за той самой желанной краской. Самую секретную дырку в заборе – и ту заварили. Такие дела. 

– Да, – говорит один – и хочется, и наколешься. Никакая спецоперация не поможет. 

Второй, прикурив от чужого «бычка», и прикрыв заслезившийся от собственного дыма глаз, небрежно так: 

– Ну да, прям шпионские страсти, вызывайте спецназ и майора Пронина… 

– А, чо? Не так штоль? 

– Да штоль не так… хотя, для кого как, конечно. 

– Ага, а ты у нас такой вот «супермен», что тебе вся охрана козыряет, значит. 

– С этим хуже, а вот краску добыть – не вопрос. Тебе сколько нужно-то? 

– Ага. Верю, товарищ Бендер… литров шесть-восемь хватит. Ты серьёзно штоль? 

– А я когда болтал? Когда нужно? 

– Ну… вчера. 

– Принято. Будь готов в обед.

Дальше нужно немного прояснить обстановку. Значит, завод у нас был такой… не большой, но и не маленький. Три проходные, двое ворот для грузовиков и одни для тепловоза класса маневрового. По железке грузы не часто возили. Тихо там большей частью времени… самое лучшее место. Наверное, поэтому там стоял самый суровый из охраны с честно заработанным «погонялом» Непушшу. 

И вот подошёл обед… то есть грянул час Х! Непушшу бдит за вверенным ему участком периметра зорко и сурово. Его профессиональный взгляд наблюдает через окошечко будки множественный объект, приближающийся к вверенным ему воротам прямо по шпалам. Объект представляет из себя двух индивидуумов в спецовках. Явно представители нашего славного рабочего класса. У того, который ростом за 190 см в руках кисточка и канистра с краской, а второй, который поменьше, но пошире, держит в руках раскрытый журнал типа «Амбарная книга» и шариковую ручку за 35 копеек. 

Тот, который подлиннее, шагает чётко по шпалам и громко проговаривает стандартный цифровой ряд: «… восемь… девять… десять…». Тут оба останавливаются. Который пониже заглядывает в журнал и вещует: 

– тридцать семь.

Который подлиннее кивает, наклоняется и старательно выводит на шпале код «37с». Второй заглядывает в журнал и уточняет: 

– Да, да, точно – тридцать семь эс. Всё правильно – прошлая ведь была восемнадцать… 

Длинный снова начинает шагать по шпалам и тренироваться в простых рядах: 

– один, два, три… 

Тут Непушшу, наконец не выдерживает и решается уточнить детали техпроцесса: 

– А вы это чего делаете? 

Длинный останавливается, выпрямляется во весь рост и, с явно недовольным лицом, сообщает в пространство: 

– Чёрт, сбился…

Он понуро возвращается к шпале с номером «37с» и наконец отвечает Непушшу (между прочим, абсолютно честно): 

– Чо, не видишь? Х…нёй занимаемся. Открывай ворота, а то обед уже… 

Непушшу становится стыдно, что чуть не угробил на корню странный техпроцесс, он резво открывает скрипучие ворота для тепловозов и странной пары. Позади него уже слышен зычный голос Длинного: 

– Один, два, три, четыре… 

Парочка с канистрой белой краски, Амбарной книгой и всеми остальными инструментами скрывается за воротами. Вслед им несётся: 

– Когда вернётесь – постучите, я сменщика предупрежу.

– Ага. Да не нада – мы через ту проходную вернёмся. 

Непушшу качает головой – вот ведь работа у людей… в такую жару. А ещё и на обед опоздали. Он вздыхает, открывает свою «Амбарную книгу» и выводит: дата, роспись, в графе «Происшествия» ставит чёткий прочерк. Всё прошло хорошо. Сейчас сменщик придёт…