Очерки изгнания (Прода)

Изгнание №2

            В моей жизни совсем мало  эпизодов, которыми я бы мог гордиться. Это будет один из них, поэтому я решил включить его в эту серию.
            Вообще-то, сначала это было изгнание, но потом получилось, в каком-то смысле, наоборот. То есть, меня сначала хотели изгнать, а потом кооптировали. "Банцера нужно кооптировать", — так сказал директор Терлецкий.        

            Толик Плешаков по прозвищу "Плейшнер" был моим школьным товарищем. Учился он неважно и, кажется, больше всего на свете любил рисовать. Рисовал Плейшнер серию комиксов, главным героем которых был Николай Харя —  атлетический сложенный мужчина с пронзительным взглядом. Помощником Николая был худощавый армянин в двубортном пиджаке. Надпись под рисунком гласила: "Отец Николая Хари, могучий грек Ахиллес Мурадели". Вместе они совершали серию занумерованных подвигов. 

            Например, на жёлтой коленкоровой обложке моего дневника Плейшнер изобразил группу каких-то отвратительных типов, которых освещал лучом мощного прожектора атлетический мужчина в ковбойке с закатанными рукавами. Рядом с ним стояла длинноволосая плачущая девушка. Надпись под рисунком гласила: "Восьмой подвиг Николая Хари".    

            Нужно сказать, что время от времени с Плейшнером случались разные мелкие несчастья. Например, последний раз его побили сговорившиеся девочки нашего класса. Чем он им насолил, я так и не узнал. Но побили они его основательно. Я видел Плейшнера после этого. Девочки порвали ему рубашку и, видимо, облили водой. Он сидел за партой, затравленно хлопая рыжими ресницами, а с его изодранной рубашки стекала на пол вода.   

            Очередное несчастье Плейшнера началось с того, что в нашу школу прибыл рекрутер из какого-то техникума. Ну, агитировать, чтобы мы поступали после школы в тот техникум. Плейшнер проявил к этому вопросу недюжинный интерес и, к удовольствию рекрутера, записался первым под фамилией Николай Харя. Потом там появились другие фамилии, но возглавлял список уже до самого окончания миссии рекрутера Николай Харя. 

            В таком виде этот документ и попал на стол Терлецкому. После разбирательства, оказавшегося неожиданно сложным, Плейшнер имел тяжёлый разговор с Терлецким, которому поставили на вид эту историю в районо. Разъярённый Терлецкий велел вынести этот вопрос на радиолинейку. Ответственной за радиолинейку назначили учительницу русской литературы Берту Давыдовну —  признанного мастака различных школьных шоу.  

            Берта Давыдовна вскоре припёрлась в мой радиоузел с выводком пятиклассников, у которых она была классной руководительницей, чтобы записать на магнитофон сатирическую передачу про Плейшнера. Это было распоряжение самого Терлецкого, а я человек подневольный — что я мог поделать? Пожав плечами, я наладил микрофон, после чего девочки по команде Берты Давыдовны с видимым удовольствием начали писклявыми голосами говорить в микрофон разные гадости про Плейшнера. 

            Когда Берта ушла со своим выводком, я прослушал запись. Да… Берта действительно была мастером своего дела… С её подачи Плейшнер представал в радиопередаче каким-то злобным имбецилом, позорящим честь школы, высокое звание комсомольца и почему-то даже честь педколлектива школы.  

            … В начале этого очерка я говорил о том, что в моей жизни совсем мало хороших поступков. Вот тогда я совершил один из них. Технически это сделать было несложно. Вместо одной из ламп ГУ-50, работавших в выходном каскаде усилителя, я вставил перегревшую. Когда непосредственно перед радиолинейкой я доложил об этом физику Стасику, он посмотрел на меня долгим взглядом, потом предпринял тщетные попытки найти в ящиках запасную лампу, потом пробормотал себе под нос уже привычные мне невнятные угрозы разобраться со мной на выпускных экзаменах и пошёл докладывать Терлецкому об аварии. 

            В тот день Терлецкий вызвал меня очередной раз к себе. К моему удивлению, он не стал на меня орать, а спокойным голосом сказал, что, если я хочу и дальше заведовать школьным радиоузлом, то меня нужно кооптировать в комитет комсомола. Я удивился и спросил, мол, зачем это ещё? Терлецкий встал со своего кресла, подошёл к окну и долго молчал. Потом он повернулся ко мне и сказал:

            — Видишь, что в Польше получилось? "Солидарность" получилась! Вот что бывает, когда теряется партийный контроль над средствами массовой информации!   

--------------------

PS 1: выложил очередную главу "Неположенного счастья": https://author.today/work/117389 

PS 2: обращайтесь: https://author.today/u/bantser

.

.