Гномья походная

Человек запутывается в сетях,

в жестких глаголах и мягких междуновениях.

Бакланы что-то бакланят, а чайки - кричат,

Как выдернутые из горшка местоимения.

Долго, протяжно, как скошенная трава,

как выпь, что закусила и выпила на болоте,

как трансформатор, в который погружается голова,

как дерево, запутавшееся ветвями и кроною в небосводе.

Когда тебя, зажав в темной аллее, метелят исключительно в семером,

покрикивая, когда же ты сдохнешь, Проклятый Метельщик,

и ты блюешь на ботинки и харкаешь кровью ртом,

и собираешь паука из мимо бегущих трещин.

Вот это вот ощущение бездны в раскуроченном арыке

и фразы, бессмысленной по своей натуре,

когда рвешь движение на рывке,

как сквозняк от пролетающей арматуры.

Когда хочется жить не разберипоймешь зачем и для чего,

сквозь любые нарисованные на небе звезды,

вылетая окурком, сквозь проломленное окно,

рассыпая искры и предчувствуя метаморфозы.

Черные маки прячутся в темноте,

роняют лепестки и пахнут пролитой кровью,

как снег, что падает исключительно в январе

с непонятным шелестом и любовью.