«Да как они там это увидели?! Я вообще не о том писал!!!»©

У меня тут в ходе одного весьма бурного обсуждения всплыли в памяти два случая. 

В первом я выступал в роли автора, на рассказ которого написали отзыв. И вот отрывок из этого отзыва:

Мастерски подана психология паники – атмосфера гнетущая, старшие, более бывалые старшие товарищи не стараются обманом успокоить новичков, просто обрывают «ненужные» разговоры. Главный герой циклится на совершенно посторонних вещах. И отлично показано пограничное состояние – его можно руками потрогать, изнутри почувствовать. Ещё один жирный-жирный плюс: писал явно профессионал. Момент, когда новобранец сравнивает опыт, полученный на учениях (тот, за который им влетало) и реальность. И делает так, как вдолбили – очень. Вот прямо зацепило, хотя мудрый автор особых акцентов не расставляет, так что каждый сам волен выбирать, на что обратить внимание.

Оценка лестная, ажно с использованием слов «мастерски подана», «отлично показано» и «мудрый автор». Казалось бы, радоваться надо. Однако, прочитав этот абзац, я очень конкретно завис. Поскольку у меня там был элементарно новобранец с замашками трикстера и задатками неплохого солдата, который перед боем пытается отогнать от себя страх неуместными шуточками, бесящими окружающих. Всё. Никакого умышленного живописания атмосферы, психологических состояний и прочего там и на уровне замысла не было. И потому моя радость от хвалебного отзыва была густо перемешана с особо острым приступом синдрома самозванца и искренним капитальным офонарением от того, как эти глубины нашли в простенькой стёбно-боевичковой зарисовке. 

Во втором случае отзыв писал уже я. И вот цитата из него: 

Киберпанк, из которого убрали хайтек, злобные дзайбацу и вообще весь кибер со всей фантастикой. Паланик-лайт, почищенный от избыточного физиологизма. В общем, взяли Холдена Колфилда и промотали сколько-то лет, проведя его по пути от слишком умного для своего окружения рефлексирующего меланхоличного юноши-бунтаря к слишком умному для своего окружения рефлексирующему официанту в манчестерском пабе, весь бунт которого выходит в свисток сарказма во внутренних монологах. Старина Холден таки впечатался с разбегу во всё дерьмо этого мира, которое, как оказалось, прежде представлял себе скорее теоретически. И, чтобы не сойти с ума, не шлёпнуться на самое дно и не загнуться где-нибудь у пожарного выхода из паба с дурманом в венах, принятым в порядке стремительной ретирады от тошнотных будней, он зачерствел. 

Ну, и далее по тексту ещё бит-поколение упоминалось, как связующее звено в процессе психологической и мировоззренческой эволюции героя Сэлинджера в героев Паланика или Гибсона, продолжением которых я и счёл протагониста рецензируемой книги. На что автор, писавший забойный хулиганский юморной детектив, отреагировал вежливым эквивалентом «ну ни фига себе». 

К чему эти примеры? Да к тому, что если читатель углядел в вашем опусе что-то, чего вы туда не закладывали, то он совсем необязательно читал не тем местом и хочет на этой почве до вас докопаться. И граница между чтением задницей и добросовестным обнаружением в тексте чего-то своего, думается мне, проходит не по тому, понравился ли автору итоговый результат. 

Вот как-то примерно так