the

Все, рано или поздно, кончается. Меня каким-то чудом создали заново. Подключили человека-персонажа и выпнули в Большой Сияющий Мир. Как был, в лаптях, холщовой рубашке и коротких штанах, с узелком на короткой палочке с рогулькой на конце, я появился у Воскресного Камня. 

Знакомство с новым миром началось с ошибки.

- Свали с дороги, крест тупой! 

Мимо меня пролетел молодчик в шароварах, с чубом от затылка до крестца. В меру широкий, в меру высокий, не в меру наглый. И быстрый.

«Где мой черный пистолет… сорок восемь из пятидесяти».

А вот интересно, - подумал я, поднимаясь с колен. – А если учить вежливости прямо с колыбели и розгами, можно будет достичь заметного прироста нормальных людей в таком не простом деле, как воспитание? Или, хрен там что?

Ну. Сученыш. Мать твою…

Зато траву удалось рассмотреть во всех подробностях. Это - познавательно. Хотя, не очень-то и хотелось. Трава, как трава, яркая, изумрудного цвета. Чем ее здесь красят? Небо цвета переспевшей фиалки, каким оно бывает исключительно редко. Утром, после восхода солнца. 

Я стоял на вытоптанном пятачке земли, а вокруг листики, стебельки, метелки, цветики. Ладно, трава немного похожа. Зеленая. С мелкими цветоносами. Красок не пожалели.

Доковылял я неторопливо до одного чахлого деревца, что удачно выросло недалеко от Воскресного Камня. Тоже, пощупал. И оглядел со всех сторон. Интересно девки пляшут… 

Мимо пролетел мохнатый жук. На опушке леса проорала сорока. В кустах неподалеку мелодично спела небольшая серая птичка. 

В старых игрушках все было куда проще. И веселее, как по мне. Издалека только и было похоже на настоящее. А чуть ближе подойдешь и все, вид дерева в профиль или вид замка в высокий профиль. А тут, да. И кора шершавая, и листья объемные, и ветви не из бумаги. 

Я неторопливо потянул в себя воздух через ноздри. И этот похож, как бы - он, тот самый. Даже лучше, чем настоящий. Чистый, аки слеза. Ароматный, как селедка под шубой. Навозом пахнет. Сладко, вонюче. Безупречный запах, как в детстве. Такой же. Ну.

Вдалеке замычала корова. Потом еще одна. А ничего так, стройно выводят! Мне здесь определенно нравится! Деревья и коровы – красота! Идиллия! Природа! И гавнюки в широких шароварах  с чубами…

Тропинка начиналась от мшистого камня, неторопливо обегала его и, чуть петляя, ныряла в светлый лиственный лес. Значит и нам туда. Ну, по дороге из рыжей глины. 

Вон и указатель криво прибит к столбу. А столб, естественно, зарыт возле мшистого камня и небрежно покрашен. И зарыт криво, и надпись курицей делалась. Только и понимания, что там есть какая-то надпись. А что там написано - не разобрать. А и ладно, и так понятно. 

Направо пойдешь – свой пи*дец найдешь, налево – чужой огребешь, а прямо – не ходи. Там казенный дом с мандейцами. Ой, худо тебе будет, братка, ой, худо!

Из камня на тропинку вылетел высокий, статный блондин. Имел он совершенно чумовой вид. Что спереди, что сзади. Покрутился он передо мной малёха, покрасовался, не знамо зачем. На что тута смотреть? Чай - не девка! И майка драная, и трусы в горошек, и член к колену прикручен толстой веревкой. А вот в глазах у него - океан непонимания. Обида и недоумение. И все - напополам. Полное бессаме мучо. В основном – мучачье.

Он поймал своими очаровательно выпуклыми зенками мои зыркалы и обрадовался мне, как отцу родному. Но говорить мы с ним начали одновременно. Так получилось. Он сказал:

- О, нубчик! Шмутки, жрачку и деньги! Быстро!

А я сказал:

- Не подскажете, как до города добраться? А то, мы не местные…

На что блондинчик только сплюнул раздраженно и махнул рукой в неопределенную сторону. Небрежно так, на отъя*ись, сделав почти полный круг кистью в воздухе перед собой. Пассы это называется, что ли?! Или направляющие жесты? Не, направляющие вроде другие. Или я путаю?

- Туда тебе... Вот же, сука… - нехотя подсказал он мне правильную дорогу, не уточняя и не переспрашивая, а сам стал напряженно прислушиваться. 

Натурально - застыл. И внимательнейшим образом стал всматриваться в лесной массив, что шумел неподалеку от нас. Странный парень. Бабтист, наверное. Бабтисты все как один, странные, но баб любят. Только медленно и печально. Со вздохами сожаления. И раскаиваясь в содеянном. В принципе, все раскаиваются.

Из камня вылетел еще один блондин. Чуть пожиже и чуть пониже. И трусы такие же, а вот майка - поприличнее. Вылетел и уставился. Первый блондин тоже это заметил и отвлекся от прослушивания и выглядывания, чтобы спросить.

- Костик?! А ты чё…

Из леса прилетела стрела и залетела любознательному блондину в рот. Я ошизел. 

Ну, ничего здесь так, подвижненько! 

И только я успел мысленно проговорить эту фразу, как полетели стрелы. Кучно, прицельно.

Костик немного не успел нырнуть за камень, превратившись в ежа. Всего истыкали. Обидно истыкали, кстати. Какой-то Меткий Глаз. Эта сверхточная Верная Рука из близлежащего леса использовала заднюю мягкую часть блондина Костика для прицельной тренировки в меткости. 

И если сначала Костик только ойкал, после попадания стрелы в свою филейную часть, то потом красиво мерцал и, в конце концов, распался на атомы, оставив на земле одинокую приличную футболку. Любознательный блондин тоже распался. Но после него ничего не осталось, кроме колечка в траве. 

В меня тоже попали пару раз. Но странное дело, ощущение было, как от прикосновения пальцем к коже. Не больно совсем. Первая стрела прилетела в глаз и рассыпалась в труху. 

Я себя даже зауважал. 

После второй стрелы, прилетевшей в сердце, в лесу кто-то стал яростно материться, поминая ё*ных нулевок и жалея потраченную зазря артефактную стрелу. Сильно печалился. 

А я перестал себя уважать. Не за что по ходу.

Потом все стихло, и из леса вышел ушастый эльф. Сделал пару шагов и застыл прямо передо мной. В руке – лук, за спиной – колчан стрел. Еще и посмотрел на меня как-то нехорошо. Чересчур внимательно. Мне не понравилось, короче. Сглазит, падла ушастая!

 А с другой стороны камня появился тип в плаще с капюшоном, с кинжалами, зажатыми в обеих руках. Держал он их обратным хватом, двигался медленно, не поднимая головы. Игруха еще была в моей юности. Забыл название. 

Но я подумал и решил, что колечко мне может пригодиться. И сделал пару шагов, в сторону пропавшего из моего поля зрения любознательного блондина. 

- Стоять, нубяра! – заорал на меня эльф, когда я поднял кольцо и повернулся к нему лицом. 

На что я только улыбнулся. Я снова себя стал немного уважать. Тип в капюшоне неторопливо двинулся в мою сторону. Вроде ничего такого, но определенное беспокойство я от приближения этого типа начал испытывать.

- Не вздумай его резать! – Прокричал эльф. – Это – нулевка! Без кинжалов останешься.

Тип в капюшоне остановился, видимо, размышляя о том, что со мной теперь делать. Я тоже задумался. Отдать кольцо - не отдать?! Отдавать не хотелось. Самому надо.

Из-за поворота тропинки на полянку с камнем выбежали три татарина. В малахаях, с саблями. Точнее, двое с саблями, а один - со странной хренью на голове, но без сабли.

Эльф выпустил весь колчан стрел в юркую, легкую и подвижную фигуру странного татарина с шапкой на голове. Видимо, он здесь самый опасный из всех. Не попал ни разу, и слинял, по-английски, не прощаясь. Не забыл прихватить с собой и типа в капюшоне, выхватил его прямо из-под носа агрессивно настроенных татар с саблями. И растворился в зеленом подлеске, как зеленка, пролитая на траву. И над полем бранным воцарилась Она. Тишина и нега.

Русские постоянно воюют с татарами. Женятся, замуж выходят. И живут, как кошка с собакой, как это водится промеж своих. Интересно живут, душевно.

Из клубов пыли, поднятых кривыми татарскими ногами, раздраженно отряхивая рукава у халата и поминутно сплевывая черную слюну изо рта, ко мне подошел злой и чем-то сильно недовольный татарин с хреновиной на голове. Хрень как-то совсем не изменилась. Как была хренью, так и осталась неизвестной хренью на голове татарина. Ну и хрен с ним…

Татарин  оглядел меня всего, осмотрел полянку и камень, пожал плечами, недоумевая и словно пытаясь понять, что же здесь произошло на самом деле. Затем он полез во внутренности своего халата и достал еще одну фиговину. 

Как это все нужно правильно понимать?! 

Поводил фиговиной из стороны в сторону. Эта штука засветила и стала постукивать и шипеть. Татарин опять пожал плечами и презрительно сплюнул мне прямо под ноги. Сука узкоглазая…

- У меня такое ощущение, что я что-то пропустил. Ничего не понимаю. Где все? Кто стрелял, зачем стрелял?! И какой нехороший человек меня накормил просроченной китайской лапшой? Она же зеленая уже! – многозначительно пробормотал этот чел.

Он, сплюнув еще разок, достал двумя пальцами у себя изо рта зеленую макаронину. Длинную. Противную. Посмотрел на нее внимательно и брезгливо откинул в траву.

- Фу, бла...

Я впечатлился. Пожал плечами в свою очередь. Как мог, улыбнулся. Выдавил из себя улыбку, как пасту из тюбика.

- Вали отсюда, зеро. – Сказал он мне доброжелательно, но с недвусмысленным подтекстом.

И я, естественно, пошел, не дожидаясь остального. Ну, их нафиг. Я по-татарски не понимаю ни бельмеса. И жениться пока не собираюсь. И замуж не хочу.

В спину мне прилетела его следующая фраза, но ее я пропустил мимо ушей. Обращался он явно не ко мне.

- Э-эй, возвращайтесь, балдары, и обыщите здесь всё. Где-то здесь…

Я же ушел, и оглядываться - не стал. Примета есть такая. Пошлепал по тропинке в город. 

А интересно здесь люди живут. Энергично. Весело. Пытливо.

Дорога к городу оказалась, куда короче, чем я мог себе представить. Казалось бы, только зашел в лес, только вышел из него. И опа! Вот он - город! Небольшой, да. Деревянный, да. Но со рвом. И с воротами. И с дружинниками перед воротами. Я подошел к ним и вежливо поздоровался. Хотел познакомиться и подружиться. Так воспитали меня в свое время. 

- Здравы будьте, служивые! – сказал им я и поклонился в пояс, по-русски.

- Проходи, не задерживай... – бросил мне хмурый мужик справа.

Почему-то рожи у стражников оказались чистые, бритые. Доспехи вроде русские, а лица нет. Азиатские, с хитрыми глазенками и с шикарными усами. Как у тараканов в доспехе. 

- Так за мной никто вроде не занимал! – сказал я вежливо и демонстративно оглянулся по сторонам. – Чего вы гоните?

- Иди уже! 

- Мимо ходи! Клоун, блин… - подключился к разговору второй стражник. 

- Что ж вы такие не вежливые все! А не подскажете, как пройти в… - начал я произносить фразу из одного известного фильма, но заткнулся, увидев, как слева вдруг подскочил мужик, что не любит цирка. 

Он сделал шаг в мою сторону, с понятным намерением причинить физический вред моему здоровью. 

- Ты, Трифон Генадьевич, не дергайся попусту.  – Попробовал остановить своего товарища хмурый мужик, который со мной заговорил первым.

- Тебя забыл спросить! – Зло рявкнул стражник.

Глаза у него не добрые. Сгребая мою рубаху на моей же груди своей дланью и подтягивая, таким образом, меня к себе для вразумления, занес он надо мной десницу свою могучую. Сволочь.

 А я ему улыбнулся. Ну, мило…

- Я, Трифон, когда добрый, а когда и злой. – Миролюбиво заметил спокойный стражник не доброму. И так неторопливо, но веско и внушительно, продолжил. - И сильно не люблю, когда начинают хамить старшему по званию. Тебя сюда сослали неделю тому назад, а ты до сих пор не проставился перед ребятами. И это - нехорошо! Отпусти этого клоуна и пускай топает он, куда ему надо. 

Я улыбнулся уже открыто, во весь рот. Но меня, тут же, обломали.

- А ты не лыбься, странник херов! Это колюще-режущее тебя не берет, а на кулаки твоя неуязвимость не распространяется. Убить не убьет, а бо-бо сделает…

Я резко перестал улыбаться. И стал присматриваться к злому мужику. А мужик этот стал присматриваться к мужику доброму. А на меня они совсем внимание обращать перестали. Правда, и ворот моей рубахи лютый стражник еще не отпустил.

- И не смотри на меня так. – Продолжал выдавать раскладку ситуации, как он ее видит, говорливый стражник злому. - А то, я ж могу за кружкой пива ребятам рассказать, как ты на любую зерушку агришься без повода. И что будет? Авторитет потерять не долго, особенно, когда его и так кот наплакал.

У злого мужика в глазах что-то такое мелькнуло, и он отпустил мою рубаху. Ткань только скомкал и помял, но складки на глазах стали расправляться. Удобно. 

- Могу и лейтенанту нашему докладную записку подать. – Решил добить до очевидного понимания добра и зла этот не в меру разговорчивый стражник. 

Вот, не хотелось бы к такому на проработку попадать. Раскатает в блин одними только словами.

 - И вроде бы, ничего такого в том, что ты цепляешься к прохожим соскам** и нет, а осадочек все равно останется. И докладная, подшитая к делу. И намотаешь ты себе новый срок службы в нашем захолустье. И кому это надо? 

- А как ты узнал, что этот наглый… гражданин по линии собеса? На нем же не написано?! Нуб и нуб. – Примирительным тоном негромко проговорил злой стражник. 

Типа, извинился таким образом.

 - Так и что? Зато в бороде ходит, как Дед Мороз. Говорит не особо внятно. Росточком не вышел. Борзый. Они сначала все такие. – Стал перечислять мои приметы и загибать пальцы добряк. – И чего здесь гадать? Постинсультная розочка, сосок. Бесперспективный.

- А ты что, пенсионер, застыл?! – перевел он вдруг разговор на меня. - Топай по холодку. Тебе – туда, на площадь. Там справа Княжий терем. Так тебе туда - не надо. Там только наш воевода и службы. Князь отсутствует. Временно. А вот слева, как раз для таких клоунов, как ты - Управа была построена. Туда и иди. Там, на третьем этаже и комнатка есть соответствующая. Иди-иди. Или что?

- Да, иду я, иду… - сказал я, не двигаясь с места.

- Вот и иди. Нет, если ты в рыло мечтаешь получить, то оставайся. И получишь. Аха. – Рассмеялся этот добряк.