"За кадром" начинается самое интересное

В поселок Новый Городок Енисейского района журналистская судьба меня не забрасывала. 

Забрасывает - это когда в какое-то место попадешь по воле случая или по какой-то другой причине; во всяком случае - не по своему желанию.

В Новый Городок я стремился сам - наслышанный о невероятной красоте тамошних мест и величии нетронутой сибирской природы.

И еще кое о чём, о чем в советское время не принято было говорить вслух. 

Только на кухне, дома, и только вполголоса, чтобы соседи ненароком не услышали - стены в советских домах были тонкие...

Желательно -  чтобы не слышали близкие, иначе, " в случае чего" пострадают и они....

Вот только прихотливая журналистская судьба в лице редактора газеты Сергеева В.И. ходу мне туда не давала.

Удача улыбнулась мне только на третий год работы в "Енисейской правде".

Командировка была вроде как рядовая - написать репортаж о том, как из Касовского лесопункта Ярцевского леспромхоза отправляют пиловочник вниз, по реке Сым.

Нерядовыми были люди, которые трудились здесь до войны, и - после, в советское "застойное" время.....

История Касовского лесопункта в настоящее время известна....

Однако пройдусь по основным вехам.

Изначально это место называли незатейливо - восьмое плотбище Ярцевского леспромхоза.

И трудились здесь, "на лесоповале", отнюдь не вольнонаемные.

Другой контингент был.

Ходили слухи, что в тридцатые годы здесь имел место быть лагерь политических заключенных. 

Однако был ли? Официальный сведений на сей счет нигде не сохранилось.

Органы внутренних дел в СССР умели прятать свои тайны...

Даже в девяностые "копаться в грязном белье" наследников НКВД можно было лишь основательно все взвесив, да и районная газета - не то место, где могли напечатать такие "откровения", за которые еще вчера мог грозить вполне себе реальный тюремный срок.

Не на том самом лагпункте, которого "не было", но и не очень далеко от него - в пределах прямой видимости.

Например, с самолета.

...Взлетно-посадочная полоса в Новом Городке - широкая, но короткая, одном концом упирается в лес, другим - в невысокое здание на окраине села. 

Старенький АН-2 после касания грунта катит недолго, начинает ощутимо притормаживать едва ли не сразу после того, как колеса его шасси касаются плотно утрамбованного песка таёжного аэродрома.

На самом краю поля - крохотная авиационная гостиница. В ней я и нахожу себе недолгое пристанище - и вновь на одну ночь.

Делянка тут сравнительно недалеко. 

Относительно - Ново-Назимово, например. Однако и "автобус", и "гараж", спрятанный в глубокой траншее - присутствуют.

Герой моего прошлого материала - Аркадий Михайлович Войтенок - крепкий, сбитый, широкий в плечах сорокалетний дядька в замасленной телогрейке, шапке-ушанке; на ногах у него - собачьи унты.... 

Его широченные, как лопаты, грязные от сажи и масла ладони венчают короткие и толстые пальцы, на которых почти не осталось здоровых ногтей - все они черны от бесконечных случайных ударов огромными гаечными ключами, которыми бригадир самой передовой в Енисейском районе бригады то и дело чинит свой трактор - валочно-трелевочную машину ВМ-4А....

Лучшим бригадиром края Аркадий Михайлович стал "по наследству".

На лесоповале он продолжает дело, начатое В. М. Брусенцовым - своим прежним бригадиром. 

Именно Василий Михайлович много лет назад собирал этот коллектив, который под его "чутким" руководством год за годом показывал чудеса производительности на лесозаготовках, доведя продуктивность комплексной бригады до возможного предела. По всей стране гремели успехи бригады Брусенцова....

На "настоящего советского человека - труженика" посыпались государственные награды, о нём писали газеты, его снимало телевидение.

В тихих кабинетах партийных функционеров начали поговаривать о том, что неплохо было присвоить именитому лесорубу и самое высокое для советского человека звание....

Даже начали готовить документы....

"Срезался" несостоявшийся Герой Социалистического Труда на анкетных данных.

Судимость была у Василия Михайловича.

По молодости.

Сидел он - до того как стал рекордсменом и знаменитостью.

Обычное дело для этих мест..... 

Партийные функционеры, которые и топора-то никогда в жизни в руках не держали, и деляну ни разу не видели, но решения о судьбах людей принимали, долго крутили на своих лакированных столах личное дело В.М.Брусенцова -  и так, и сяк... 

В итоге дали ему за его беспримерный труд "всего лишь" орден Трудового Красного Знамени.

На Доски Почета заносили, званием "Почетный мастер леса" удостоили....

Успехи и достижения (читай- производительность труда) у бригады Аркадия Войтенка даже выше, чем у предшественника. Однако Родина на сей раз не очень-то спешила раздавать ордена и медали.... 

Весна в лесопункте - это как поздняя осень в деревне. Урожай - собран, но теперь его нужно сохранить, доставить до конечного потребителя, который в нашем случае является Ярцевский леспромхоз - головное предприятие лесопункта.

Сым - река равнинная. Если смотреть из самолета, похожа на электрическую спирать от плитки, на которую лесорубы в бытовке ставят закопченный до черноты, местами - всё ещё зеленый эмалированный чайник. Во времена лагпункта, которого "не было" пиловочник переправляли в Ярцево молем - каждое бревнышко отдельно.... Заторы леса на весеннем Сыме - обычное явление. До сих пор на берегах реки лежат бревна, не доплывшие до устья Сыма.

Со временем технологии изменились. Бревна стали "паковать" в вязанки по нескольку штук; в каждом таком "пакете" - около десяти кубометров ценнейшей экспортной сосны. Пакеты собирались в плоты; плоты отправлялись в Ярцево.

Потерь леса при таком виде транспортировки по воде, в отличии о молевого сплава - практически нет.

Но работа опасная....

Мужики в телогрейках оглядываются на журналиста с фотоаппаратом, просят не снимать.

Я честно прячу фотоаппарат....

"За кадром" начинается самое интересное.

Пара смелых "лесорубов" - зрелых мужиков из бригады Аркадия Войтенка - перепрыгивают на круглые вязанки пиловочника, проволокой стягивают отдельные части будущего плота между собой.... Баграми зацепляют другие.... 

Никаких спас-жилетов на них, конечно, нет.

Вязанки леса течением относит от берега, вокруг пакетов с бревнами кружит ледяная шуга пополам с мусором, грозя любому, кто соскользнет в неё, бодрящей ледяной "купелью", но мужики, ежесекундно рискуя свалиться в мешанину воды и мелкого льда  работу свою не бросают, шустро орудуют проволокой и баграми...

К вечеру начинают прорисовываться контуры будущего плота.

Таких плотов будет несколько....

...Вечером - рыбалка.

Пока умаявшиеся за день мужики отогреваются по баням, я сижу с удочкой на берегу, тщась выловить в мутной воде хотя бы какую-нибудь рыбку.

Наконец, клюет....

Подсекаю добычу, осторожно вытаскиваю на берег огромного..... пескаря.

Пескарь, размером с доброго окуня, энергично бьется в моих руках, пытаясь вырваться и ускользнуть обратно, в воду.

Но цепкие руки журналиста, привыкшие не только к ручке, держат его крепко.....

...Осенью, в августе - моя последняя командировка в Новый Городок.

После "дежурных" интервью и продолжительных бесед один на один, в уютном домике с героем моего очередного материала - водителем КраЗА-лесовоза старожил села неохотно приоткрывает мне завесу над "белыми пятнами" в истории Нового Городка.

Да, заключенные - были..... Они-то и вытянули на себе весь военный лесоповал. Лес валили вручную, лучиковыми пилами, разделывали пиловочник - ими же. Трелевали - лошадьми.

Лошадей, как всегда, не хватало, многие бревна перемещали вручную.

... Нормы были немалые. Мужики в лагерях были крепкие, но всё равно мёрли как мухи. Еды не хватало.... Вокруг села - аж три кладбища...

...К вечеру мой "герой" вывозит корреспондента "Енисейской правды" в лес, показать места заповедные, сказочные; то, что я впоследствии описал как "невероятная красота беломошья".

Домой, в Енисейск, я возвращаюсь как обычно, на самолете, бережно сжимая в руках огромную корзину, доверху наполненную грибами....

Корзина - подарок. Грибы собраны мной.

Минут за двадцать.

Прямо в окрестностях аэродрома...