Птица Хиросимы

Забытая, неловкая Энола, 

О чем ты грезишь? Снится что тебе?

Меч, колокол? Полеты в бездну — соло? 

Мальчишки, что мечтали о войне?

А может, снятся тихие затоны,

Улыбки женщин, возгласы детей,

Которые не ведали урона,

Не ощущали тления костей?

Над тонкой дымкой красного заката,

Где мир рвануло в мириад клочков,

Что видела, старуха, ты когда-то?

Что чуяла за тысячью костров?

И что ты скажешь нам, уже оглохшим,

Забывшим о запретах и вине?..

Да, ты права. Дай слово не возмогшим

Переступить черту в самих себе.

Пусть говорят отныне миротворцы,

Пусть говорят сожженным, в пепле, ртом —

Хоть стихотворцы, хоть не стихотворцы —

О том, как ужас лег на каждый дом…

Пусть вечно, Нола, колокол звонит,

И звон его огнем внутри горит.