Как у царя Глупона дворец украли

Как-то раз у царя Глупона украли дворец. Просыпается утром семья — царь, царица и царевна, а дворца-то и нет! Царевна как завизжит с перепугу:

    — И-и-и-и-и! Где моя опочивальня с занавесями шелкОвыми? Я ж в неглижах! Что про меня конюх подумает?!

    Замоталась в простыню и убежала куда-то.

    Царица царя растолкала и ну на него орать:

    — Ах ты старый пень! Дворец прохлопал, чтоб тебе пусто было. То всё золото из сундуков выташшат, то дворец сопрут — что ты за царь такой непутёвый? Верно мне маменька говорили, надо было за Тупона идтить. Сидела бы теперь на шелках, а не на сырой траве.

    Царь репу почесал, подштанники подтянул и пошел в кабинет — за подзорной трубой, дворец высматривать — а кабинета-то и нет. Конюшня на месте, теплица стеклянная с пальмами заморскими на месте, пруд с лебедями тоже никуда не делся, где вырыли, там и плещется — а дворца нема.

    — Что за мерихлюндия? — спрашивает царь. — Это что за вор такой завёлся, что дворцы крадёт? Если так дальше пойдёт, то у меня пруд сопрут.

    — Полно рассуждать да разговоры разговаривать! — кричит царица, аж на голове папильотки трясутся. — Надевай штаны да в полицию иди, заявление пиши. Так, мол, и так, у мене дворец спёрли. — И потопала в курятник — за курями чистить.

    Царь плюнул на траву, взял у конюха штаны взаймы да кафтан и пошёл в полицию. Там все со скамеек вскочили — как-никак царь явился!

— Проходите, Ваше Величество, присаживайтесь, Ваше Величество, не угодно ли чаю с финтифлюшками? — кудахчет полицмейстер. Крошки со стула стряхнул, царя усадил, сам сесть боится, стойма стоит. — Премного рад видеть вас здесь собственной персоной. Вы к нам с проверкою али как?

— Ты радоваться-то погоди, — ему царь отвечает, — ты сначала кражу расследуй да вора поймай. У меня дворец спёрли!

Полицмейстер так и сел:

— Это как это, — говорит, — спёрли? Он же большой!

— А это ваша забота — узнать, как спёрли. Я вас для этого в должности и держу. А ежели вас фуражка форменная обременяет, то в случае чего и освободить могу. На ваше место три чиновника поглядывают.

— Нет, Ваше Величество, не обременяет ничуть, не надо меня освобождать! Прямо сейчас вора и найду. Прошка-а-а!

Вбежал в кабинет сыщик.

— Чего изволите, ваше благородие? Здрасьте, Ваше Величество.

— Ты куда глядишь, по сторонам глазами хлопаешь? Тут у царя дворец спёрли! А ну живо — вора ловить!

И побёг сыщик Прошка на поиски вора. А где его искать? «Дай-ка, — думает, — семечек куплю, чтоб не так скучно было», — и на рынок зашёл. Там калачами торгуют, рыбой, зеленью. Увидел Прошка бабу с семечками, медный грош в кармане нашарил, купил кулёчек. А потом вспомнил, что вора ищет, и решил бабу расспросить: вдруг видала кого подозрительного? Ладонь к козырьку приставил, удостоверение другой рукой предъявил и говорит:

— Старший следователь Прохор Пронин. Расследую дело о краже недвижимости. Не видели ли вы кого-нибудь подозрительного?

— Видела, сынок, как не видеть, глаза-то есть. Я их, подозрительных, каждый день вижу. Тут чай рынок, каждый второй подозрительный.

— А такого, чтоб мог дворец украсть — видели?

— Такого только одного знаю. Вон он, за крытым прилавком, сигаретницами торгует. Но ты с ним не связывайся, он, говорят, колдун.

— Благодарю за помощь следствию!

Нацепил сыщик Прошка чёрный котелок, чтоб не подумали, что он сыщик, и подкрался на цыпочках к крытому прилавку. А там чего только нет! Сигаретницы фигурные в виде домиков — загляденье! Одна как башня проволочная французская, другая как башня кривая итальянская, а третья — вылитый царский дворец. Нажимаешь пальцем на парадный вход, и из трубы сигарета выскакивает.

Стоит торговец: рожа наглая, нос картошкой. Одет не по-нашему, а волоса дыбом стоят, и в них как будто рожки проглядывают. А может, и нет рожек, просто у них там такая манера волоса чесать — чёрт их, иностранцев, разберёт.

— Али приглядели чего? — спрашивает он Прошку, а сам ухмыляется.

— Почём дворец?

— Дворец не продаётся, это образец. Вот башню кривую возьмите.

— Башню, значит? Хватит мне, господин хороший, мозги пудрить, пойдёмте-ка лучше в полицию. Знаю я, откуда у вас этот дворец!

Торговец хвать дворец под мышку и дёру! Прошка не растерялся, свисток вынул и ка-ак свистнет! А потом как закричит:

— Держи вора!

Что тут началось! Шум, гам, за дворцекрадом толпа помчалась, и все шумят, вопят, кулаками машут! Видит вор: догоняют. Бросил дворец, прыгнул на какую-то штуку летающую навроде ковра и уфитюлил в небеса, только его и видели. Сыщик Прошка упавший дворец поднял, об штаны обтёр и понёс в участок.

А там царь с полицмейстером чаи пьют с кренделями, денщик едва успевает самовар наливать. Вбежал Прошка, дворец на стол поставил и докладывает:

— Дворец найден! А вор сбежал. Но я его запомнил: рожа глумливая, нос картошкой, волоса всклокоченные. И одевается не по-нашему.

Царь вскочил, стал дворец осматривать, дверцы пальцами тыкать. На парадное крыльцо нажал — ему сигаретка выскочила. Полицмейстер тут же с огнивом подскочил. Закурил царь, сел и говорит:

— Мой это дворец. Узнаю. На крыльце ступенька отбита, а в южном крыле дверь пропеллером. Но пошто он такой маленький-то, никак не пойму?

— Колдовство это, Ваше величество, — говорит Прошка. — Вор-то не простой, а в чернокнижных делах замешанный. Я вот как думаю: надо дворец на место поставить и святой водицей полить. Авось и вырастет.

— Ну, пойду ставить, чего сидеть-то, — закряхтел царь и встал. — Если выгорит дело, вам обоим награда будет. Извозчик!

Привёз царь Глупон дворец домой, то бишь на то место, где раньше «домой» было, конюху штаны и кафтан вернул и царицу зовёт:

— Манефа! Тащи святую воду! Будем дворец расколдовывать.

Царица как раз со скотиной убралась да кудри уложила. Накинула сарафан — тут уж не до французского туалету — склянку со святой водой подхватила и вышла на луг к царю. А там на траве их дворец стоит — малюсенький, с царевнин ридикюль.

— Ох ты, батюшки! — запричитала царица. — Кто ж такое учудил-то?

— Колдун. Лей быстро, потом объясню.

Полила царица дворец из склянки, и начал он расти!

— Сработало! — завопил царь, и бегом: дворец-то растёт.

И царица в сарафане бегом. И царевна в неглижах. И конюх. Вырос дворец до своего нормального размера и остановился. Царевна взвизгнула и в свою опочивальню через окно — шмыг! Царь радуется, аж прыгает, а царица рожу скривила и говорит:

— Ты ж его наоборот поставил. Северными окнами на юг, а южными на север. Теперь дорога мощёная на задний двор ведёт, к сараям. Что принцы скажут, когда в гости приедут?

— Построим новую дорогу, невелика беда, — ей царь отвечает, а она своё гнёт:

— Переставь дворец как было! Не хочу, чтоб мне в пять утра в глаза солнце шпарило!

— Да как же я его переставлю, если он снова большой?

— Иди к колдуну и заплати ему, чтоб обратно уменьшил. Переставишь, и снова увеличим, тут ещё осталось, — и водой в склянке поболтала.

— Да ты что, белены объелась? Не пойду я к колдуну. Мне надо государственными делами заниматься. Я царь, как-никак. — И во дворец пошёл.

А царица за ним — идёт и ругается. А царь отбрёхивается. Так и ругались до вечера. Но, видать, помирились, потому что дворец так и остался стоять южными окнами на север, а северными на юг.

А к награде-то царь полицмейстера и сыщика представил! Не сразу, правда — через неделю, но как тут память не потерять, когда такие дела творятся?