Акты пятисекундного секса (из неизданного) 18-

Три станции потом длинный переход под поверхностью к торговому центру.  Ей нравилось в метро: горьковатая резина, запах проводки, теплого воздуха. Гул поездов и толпа. Спешащие люди. Обмен взглядами на эскалаторе, эти акты пятисекундного секса доставляли ей удовольствие. Десять из десяти, для тех, кто хотел ее получить. Но их желания было мало, Олька предпочитала сама выбирать друзей. Несмотря ни на какие обстоятельства. Маленькая прихоть, единственное, что она могла себе позволить. Но на взгляды все-таки отвечала. Может быть, навстречу ей двигались ее шансы? Как это было определить? Небольшая вечная лотерея выигрыш в которую решал все, а проигрыш ничего не менял. 

***

– Вам нужна Эмка, а чашка С, – продавщица скользила по ее фигуре наметанным взглядом, – Вам раздельный нужен?

Олька задумчиво листала развешенные на вешалках купальники. Ей нравился небесно-голубой однотонный, но он был маловат в груди. Проходивший с женой мужчина задумчиво посмотрел на ее декольте.

–«Нравится?» – Она хихикнула про себя. – «Нет, ты не мой вариант, котик».

Он это и так понял, кисло отвел глаза и обреченно уперся взглядом в зад супруги. 

– Раздельный, – сказала Олька. – Вот такой есть с другой чашкой? 

С плаката ей улыбалась модель, стоявшая под пальмой на белом песке. Идеальное тело с длинными ногами. В соломенной шляпке и дымчатых «Авиаторах». Рядом слишком близко к берегу была втиснута белая яхта. Оглядев девку с ног до головы, Олька заключила:

– «Дура набитая!»

  И проиграла, потому что та не ответила, по ее лицу было видно, что она довольна. У нее были деньги, море, песок и чужой купальник. То есть все, что может хотеть девушка. А у Ольки только время.  

– Такой модели нет, можно посмотреть на распродаже.

Посмотреть на распродаже было хорошим советом, цены немного кусались, а запаренная от забегов по магазином Олька уже устала. Да и шпильки давали о себе знать, надо было определяться и посидеть где-нибудь с чашкой кофе. Позвонить Кристине, узнать, как дела. Или сэкономить, сразу двинуть в парк и там уже выпить кофе с мороженным.

– Есть такой вашего размера, – продавец старалась не смотреть ей в глаза. Обычный прием. Заговор продавцов, никогда не смотри в глаза клиенту. Отводи взгляд. Иначе проколешься, дашь понять что хочешь обмануть. Слишком честно смотреть в глаза могут только конченные негодяи. Или сумасшедшие. Первые обманут тебя не моргнув глазом, вторых тоже стоило опасаться. Никогда не знаешь, что принесет тебе встреча с сумасшедшим. 

– А сколько стоит?

Собеседница покопалась в бирках. 

– Четыре сто. Но у нас сегодня на них акция, вторая вещь минус тридцать процентов, – она не выдержала и бросила короткий взгляд на Ольку, словно кошка ожидающая мышь. 

Минус тридцать процентов, Олька взяла паузу, рассматривая вешалки. Было слышно, как в сумочке зашелестел рабочий телефон. Она не прервалась, черт с ним пока. Если она возьмет второй, то в принципе влезет в бюджет. Покупки ей уже надоели, сильно хотелось присесть и мороженного. Поэтому второй купальник она подобрала не думая, взяла тот, который был на девке с рекламного стенда. 

– Вот этот.

– Хорошо, – улыбнулась продавец, и на всякий случай соврала, – у меня такой же уже два года.

В этом Олька сильно сомневалась, потому что на стенде было указана прошлогодняя коллекция, но вслух ничего не сказала. Молча оплатила покупки и вышла из магазина. Девка с плаката улыбалась ей в спину. В мире маленькая ложь наслаивалась на большую, та на огромную. Ольке было наплевать.

3. Добрые дела последних мерзавцев

Обычно Олька выходила на Китай-городе и шла по Варварке мимо церквей вниз к Васильевскому спуску. В принципе можно было повернуть и раньше, но она упрямо придерживалась собственного понятного только ей ритуала. Варварка, мимо церквей, к площади. Церкви она знала наперечет: Георгиевскую, Знаменский собор, Максима и крайнюю Варвары. Серую крышу Английского двора. При этом она никогда в жизни не бывала внутри, сама не зная почему. Заглядывала в приоткрытые двери на таинственно горящие свечи и проходила мимо.  Неспешно шагала думая, сколько таких вот как она Олек, уже прошло. Сотни? Тысячи? И ни одна не зашла в храм. 

Олька плыла, осторожно переступая шпильками по каменной мостовой прислушиваясь к обрывкам чужой жизни. Люди разговаривали, появляясь в пределах слышимости на пару мгновений и тут же исчезали, чтобы больше не встретится ей никогда.

– Да, хер ему скажи. Я уже проект сдал, он все подписал, ничего я править не… – запаренный парень, отрешенно разговаривающий по гарнитуре, чуть не налетел на нее, бросил взгляд и исчез за спиной.

– Если температура будет держаться….

– Сколько? Это дорого…

– Привет, мам! Я сегодня не заеду. Что? Нет, не смогу…

– А я ему такой говорю…

 Рядом истошно засигналила машина, кого-то жизнь уже вывела из себя. Ткнула пальцем в самого слабого, того у кого на календаре всегда был понедельник. Кому надо было спешить, иначе он бы не успел никуда.

 Было уже три часа и до работы оставалось немного. Нужно было купить мороженного, отыскать свободную лавочку в тени и скинуть на полчаса гадские туфли. Полчаса полнейшего счастья. Никому не нужного времени, которое Олька оплачивала сама.

– Пломбир, Лакомка, Эскимо? – продавщица, утрамбованная в ларек, как черепаха в панцирь вопросительно на нее посмотрела. Ее голову украшали глупые пластиковые светящиеся метелки, создающие иллюзию веселья и радости. Сплошного веселья и радости, под которыми серело потное лицо с мешками под глазами. Усталое лицо с признаками небольшого, уже начавшего отпускать похмелья. Справа свисали разноцветные шары сахарной ваты, затянутые пленкой, слева на горке стояли бутылки с водой, казалось если она шевельнется вся эта требуха повалится и похоронит ее под завалами.  Как она двигалась в этом лабиринте оставалось загадкой.

– Пломбир, - определилась Олька. – И воды.

– Газ – негаз?

– Простой, - Олька переступила с ноги на ногу, Бланик ощутимо жали. 

– Сто четырнадцать, - продавщица исполнила акробатический номер, протянув ей покупки. Гора товара опасно покачнулась.

– Спасибо!

Она приняла холодный стаканчик мороженного на пластиковой обертке которого расползалась изморозь, а бутылку положила в бумажный пакет к купальникам. Еще сто метров и она присядет где-нибудь и будет наслаждаться жизнью скинув шпильки с ног.  Мелкие удовольствия, за которые жизнь не просит денег. Слишком мизерные для назначения цены и бесценные если брать по большому счету.

Золотой свет, свет разбавленного меда плыл по гаревым дорожкам, Олька на мгновение прикрыла глаза. Словно моргнула на пару мгновений дольше. Раз, пара секунд в желтых сумерках, пробивающихся сквозь веки, два – шорох листьев, розовый мелкий камень под подошвами. Мамы с колясками. Пахло цветами, чем-то сладким, пыльцой. Город отступил, принялся топтаться на краю, напоминая о себе шорохом шин и гулом двигающихся по Москворецкому мосту автомобилей. Ему не терпелось снова схватить Ольку, затянуть в асфальтовые волны, в терпкую вонь выхлопных газов, беспросветную суету, проблемы. Остановившись там, на границе Зарядья, он шелестел деньгами, требуя ответы на незаданные вопросы, хотел секса, удовольствий и времени. Ее времени. Ей хотелось, не оборачиваясь показать ему средний палец в идеальном маникюре и покачивая туго обтянутыми юбкой бедрами исчезнуть в зелени. Навсегда. Ну или хотя бы до пяти, потому что в половину шестого ее будет жать Кристина. И друзья. Если она захочет. А она, наверное, захочет - несмотря ни на что, триста долларов даже за вычетом комиссионных Крис это двадцать тысяч. Неплохая сумма за пару часов спектакля под названием женский оргазм. Кем она представится? Раздумывая, она неторопливо шагала по дорожке. Выбор роли был приятным.

Студентка, секретарша, продавщица в бутике, фрилансер – миллионы вариаций. Рыжая девочка с зелеными кошачьими глазами в поисках себя.