Кто похвалит меня

Можно ли…. Нет, действительно, можно ли кем-то считать себя, если вас кто-то настоящий, признанный и талантливый отметил или похвалил. Вот, скажем, Пушкин. То есть – нет, скажем, Лермонтов, а то Пушкину достается за всех, всегда, потому что фамилия короче. 

Скажем, Лермонтов кому-то там сказал: «неплохо». И почему он так сказал неизвестно: скажем, во время десерта, молодое дарование читало Лермонтову свои вирши и в страхе и мольбе ждало его оценки. И он оценил так: «неплохо». И теперь при каждом удобном случае это самое дарование может сказать: «меня и Михаил Юрьевич хвалил». И что тут скажешь? Молодец, Михаил Юрьевич! Разбирается. Тащи десерт.

И как скажется похвала на неокрепшем таланте заранее неизвестно. Неизвестно, скажется ли. По прошествии времени , понятно, а заранее не-а. Кто-то когда-то нахваливал Анну Ахматову. И он же нахваливал кого-то еще. Так вот, Анна Андреевна Ахматова оправдала «высокое доверие», а кто-то неизвестный нам, так и сгинул, не оправдав. А ведь, скорее всего, всю жизнь про него (или он сам) говорили, что его, дескать, заметили и похвалили. Ого-го как. 

И критерии этой похвалы непонятны. Как лайки, которые не суки и кобели, а оценка. Кто и за что их ставит, тому, кто их считывает, не разобрать. Заранее неизвестно ничего. Сердечки же такие разные. Я, для себя, придумал соответствие в «Томе Сойере», в его желании «всем показать» и «добыть» Библию в подарочном варианте, и не столько трудом, сколько торговлей, что тоже труд. Согласитесь. Синенький, красненький, желтенький… Еще и красиво.

Вот. 

Известно, что Анна Ахматова очень хвалила Иосифа Бродского. Его ранние стихотворения ей очень нравились. 

А почему? 

Неизвестно. 

Мне не понравились, а сборником «Часть Речи» я зачитывался, наизусть все знаю (вру), многое помню и люблю. А вот то, что нравилось Анне Ахматовой мне не пошло. Она там «увидела», а я – нет. Ее восторгало в этой поэзии, как раз то, что мне также активно в этой поэзии не нравилось. Все эти греки. 

Нет, я люблю мифы Древней Греции, но в поэзии совсем не воспринимаю. Оно сейчас фальшиво звучит. Дело здесь не в знании, а в понимании и в ощущении. В том, чтобы наложить одну матрицу (Древней Греции) на другую (современная жизнь). И прочувствовать. Я не смог. А Анна Андреевна смогла. Ну, так и наши образования и воспитания не сравнить. Но для себя, я тогда, когда про все это читал, был уверен в том, что, если бы, его (Иосифа) не отправили бы в ссылку, а потом в эмиграцию, большой поэт мог и не случится. Так бы и остался сомнительным символистом. Не взирая на похвалы. 

Я, почему еще об этом: Анна Андреевна, спасая или думая, что таким образом спасет, своего сына Льва, выпустила довольно большой сборник стихотворений, восхваляющий советскую власть, советский строй и лично товарища Сталина. Удивительно слабый, удивительно никакой. Совсем. Выпустила, потому что старалась. А не получился, потому что не смогла. Читал я поэтов этого времени, слабее ее намного, зримо меньше, нет, не пигмеи, но и далеко не Титаны. Их «вирши» про Сталина и Советскую Власть читать можно было и, даже, временами что-то могло и понравится. Стилистически или фонемно.  А Ахматову читать было нельзя. Этот сборник читать невозможно совсем. 

Знаете, когда какой-то не пигмей находит рифму Сталин-из стали нам, это понятно. И даже похвально. Но когда Ахматова делает ровно тоже самое, это удивляет. Так и с остальными людьми. Тебя хвалят, а ты занимаешься не тем, за что тебя хвалят, а другим. За что тебя бы хвалить не стали. Но – по факту – тебя похвалили за что-то. Какие-то довольно известные люди. Зачем-то.

Выстругиваю из палочки зуб мамонта, 

шевелит стружки ветер севера,

 и если бы неслучайное зарево,

 то и делать было бы абсолютно нечего.

Только

Камни считать, очищая от розовой пыли,

Складывать слова,

Отделяя шелуху сравнений,

И, если бы, небо не пахло цветком осенним,

Давно бы внутри все высохло, как трава.