О писателях и их героях

Когда читаешь иные книги, заметно, что автор отождествляет себя с героем. Он в книге проживает ту жизнь, которую хотел бы прожить на самом деле, а герой его -- то, чем он сам хотел бы быть. Отсюда и мэрисьюшность, и то, как автор вытаскивает ГГ из неловких, сложных или опасных ситуаций, и то, как в ГГ влюбляются все поголовно лица противоположного пола, и то, как восхищаются им лица влиятельные. В предельном случае, когда автор совсем уж прост душою, он наделяет героя своим же собственным именем.

Между прочим, в этом нет ничего плохого -- есть множество книг, которые мы читаем с удовольствием, и даже таких, которые вошли в классику, взять хотя бы "Героя нашего времени". Если автор талантлив, то он может даже использовать такое отождествление, чтобы сделать ГГ правдоподобным -- в конце концов, кого мы знаем изнутри лучше, чем самих себя? Все ведь слышали про Флобера и "Мадам Бовари -- это я". Да и зеркало нашей революции Лев Николаевич все время высовывается то из Левина, то из Пьера Безухова, то из Андрея Болконского, то даже из чертополоха.

Осмелюсь утверждать, что большинство писателей своих ГГ любят и относятся к ним как к близким родственникам, что неизбежно прорывается в тексте. Но есть и другие авторы, которых я за это очень уважаю. Они разглядывают своих персонажей так, как будто перед ними совершенно чужие люди, страшно интересные, которых надо изучить и описать. Холодная, сухая отстраненность позволяет им подмечать -- и показывать нам -- не только привлекательные черты ГГ, но и их проблемы, их недостатки, их ошибки и даже подлости. Пример тому -- Сомерсет Моэм и Мюриэл Спарк. Из наших такой, пожалуй Чехов, других что-то не вспомню.

Дай их Бог побольше.