Товарищ Розентуль

На следующее утро Эмиль проснулся на липких от жары простынях и услышал голоса. 

"Неужто явился! - он испытал удивительное облегчение и сам удивился, как ему, оказывается, не хватало Эрика.

Но надежда растаяла быстро. Голоса были чужие, мужские, среди них слышался весёлый бас дедушки. 

Эмиль выглянул в окно. Под яблоней, у летнего обеденного стола сидело трое пожилых мужчин. Дед разливал из большого бутыля по стаканам. Из закуски на столе были нарезанный окорок и зелёный лук. 

"Начинается!" - подумал Эмиль, оделся, умылся и вышел в сад. Вид у него был решительный и суровый. 

-Эмилька! - возрадовался внуку дед. - Иди-ка, сядь!

Эмиль поздоровался и сел. 

Смурного Гарта Плеша, ковыряющего спичкой в ухе, он сразу узнал. Дедов приятель бывал в доме Травинских не раз. Говорил мало, пил много. По ночам ходил во сне. Второго старого вояку с лицом похожим на гору, изрезанную расщелинами морщин, Эмиль видел впервые. 

-Ретви Таблоский. Скала Ретви. - представил приятеля дед. - А это товарищ Розентуль, так сказать. Помнишь его?

Товарища Розентуля Эмиль тоже помнил. Пять лет назад его лысину еще обрамляли длинные патлы, но бантик и рубашка приличного человека уже были при нем. Эмилю казалось, что это вовсе не дедов приятель, а залётный торговец, которого дед затащил в гости ради "подкупить книжонок". Розентуль задержался в доме на несколько дней. Его повозка, набитая чем попало, от духов и канцелярских принадлежностей, до книг, газет и мухобоек, значительно опустела за время его пребывания в Доме С Золотым Флюгером. Тогда были куплены всякие редкие древние книжки, пресловутый Прандт и многое другое, убранное во второй ряд верхней полки книжного шкафа. Внушительная часть приобретенного осталась лежать стопками у камина. 

После отъезда торговца, дед принялся за превращение книжного шкафа в книжную стену, обновив его новыми высокими полками.

Розентуль запомнился Эмилю вкрадчивым смехом, запахом нашатырного спирта и тоненькой детской книжкой, которую торговец посоветовал мальчикам. Сказка про то, как один циркач поднял восстание и  сверг трёх толстых королей. Книга Эмилю запомнилась хорошо, как и имя главного героя. 

Второй раз Эмиль увидел господина Розентуля в том чудесном кабаке возле Туона, куда Эрик таскал Итту и ещё двух девчонок на танцы. Эмиль ходил с ними заодно, раз уж Итте нравились танцы, и глядел, как она танцует. 

Розентуль был уже лыс как морской булыжник, но весело терся среди студентов. Книжки по-прежнему были при нем. Эмиль подошел поздороваться. Розентуль его не вспомнил, зато вспомнил деда. Хитро глянул на долговязого подростка и пригласил к столу. Разговор за столом шел про налоги. Самый банальный из всех политических разговоров, но в брошюре, которую Эмиль получил на прощанье, четко формулировались преимущества республиканской формы государственного правления. Со ссылкой на опыт древнего мира. Эмиль читал с интересом, и даже делал пометки. Пробовал обсуждать с Эриком, но тот вытарищился на брата с недовольством. 

-Где ты это взял?

-Помнишь торговца книгами, который Прандта деду продал и Песнь песней? 

-Ааа. Который запрещенку нам напрямую в дом возил!?

-Он. Видел его в кабаке.

-Ясненько. Тогда суй эту бомбу мне под подушку. Найдут у тебя, вышвырнут из Туона. А я что-нибудь придумаю. 

Эмиль книгу не отдал, но слова Эрика его слегка отрезвили. И на следующей встрече в кабаке, куда Эмиля как бы между прочим позвал малознакомый второкурсник, подозрения свои подтвердил. Говорил торговец книгами о короле Кавене, его склонностям к поэзии, тогда Эмиль и узнал под каким псевдонимом печатается король, а заодно стал подозревать, что король тоже в детстве читал ту книгу про циркача и революцию. Потому что псевдоним был такой же, как имя сказочного революционера.

Говорил торговец о короле в ключе скептическом и даже, пожалуй, саркастическом. Объяснял, что для управление таким королевством, как Северное нужны образованные люди с навыками совсем иного рода, нежели склонность к кутежам и искусству. Пару историй скабрезных добавил.

Тогда Эмиль и решил, что для него это слишком толсто в лоб. Тонким интеллектуальным чутьем уклонился от следующей встречи и больше торговца не видел. 

До самого того неожиданного опознания спящего тела господина Розентуля на столе "Золотой Антилопы". 

Теперь этот умелец вешать лапшу на уши сидел за его, Эмиля, столом. Та же светлая рубашка, красные подтяжки, даже бабочка в горошек и ухмылка чуть набок, точно он весь мир вертел, и не на пальце. 

Эмиль сглотнул. 

-Дед, а почему самогон с утра? Есть и чай, и кофе. 

-Не начинай, малыш. Веди себя вежливо. Гости издалека. По делу. Мы потолкуем, а ты метнись до Воржухи. Они вчера барашка зарезали. Купи у них кусок побольше, не скупись. Зажарим. Есть повод. 

Пока гости отсыпались с дороги, Эмиль кормил-поил усталых лошадей, мариновал мясо, мелко резал лук, носил из погреба квашеную капусту  и потихоньку закипал накопленной энергией борьбы за правду, которая заменяет некоторым отрокам лимфу.