Внезапный девственник

(эротика ессено)

Когда Эрик впервые переступил порог кельи практикантов благотворительного госпиталя и поставил на середину комнаты Ричкин чемодан, то подумал, что вряд ли в этом помещении можно жить. 

Потолок буквально лежал у него на голове, а кровать оказалась такая маленькая и узкая, словно предназначалась для ребенка. Табурет, тумбочка, койка. Больше сюда не помещалось ничего. 

Ричка дернула занавеску на крохотном окне, чтобы ее не увидели из дома напротив.

- Мне надо переодеться. Эти грязные тряпки проще выбросить, чем отстирать. Отвернись. 

- А можно я посмотрю? - хитро сощурился Эрик.

Они только что целовались в подворотне. Так что у него было право быть наглым.

- Можно, - она улыбнулась. - Только руками не трогай. 

- Почему? 

Ричка только хмыкнула. Она сняла платье. Потом долго возилась с лифом и тоже его сняла. 

Эрик сидел на табурете, стараясь занимать как можно меньше места, и смотрел на нее. Он разглядывал ее медленно и внимательно, как художники разглядывают произведение искусства. Мягко улыбался. Руки спокойно лежали на коленях. 

- Знаешь, Маричка. Хорошо, что ты ходишь в платье. На такую красоту смотреть - ослепнуть можно.

- Болтун! - Ричка просияла. - Ну! Нравлюсь? 

- Очень. Я не могу выбрать, что мне нравится больше. Поэтому постой так еще. Я пока подумаю. 

Ричка улыбнулась, села к нему на колени, обвила за шею. 

- Я все думаю, а что если тебя не стричь? Кудри будут расти и расти. Их можно будет завязать в хвост, как у дворцовых музыкантов. 

Эрик не ответил. Он тяжело дышал. Его руки на ее талии сжались. 

- Давай ты скажешь заранее, что ты мне разрешишь делать? У меня штаны сейчас лопнут, - он потянулся губами к ее щеке. 

- Не думала, что ты станешь задавать вопросы!  

- Я на всякий случай. Чтобы не вышло как… - он осекся.

- Погоди... Ты что? Девственник? 

- Я просто стараюсь быть джентльменом. Просто скажи: ты не против со мной переспать?

Ричка подняла брови, губы ее приоткрылись от удивления. Но она разумно решила не продолжать тему, а положить руку Эрику на штаны. 

- Только постарайся на разорвать меня этим парнем. И постарайся выйти из меня до того, как кончишь. Договорились? 

Она принялась расстегивать его рубашку. Вернее, рубашку Эмиля.  

"Любые узлы покорным женским ноготкам," - вдруг вспомнил Эрик. Он понимал, что выдал себя, но ему было плевать. Его ладони уже лежали на прекрасных плотных грудях. А губы - на губах красавицы. Так что он с радостью занялся тем делом, о котором мечтал последние пять лет. 

Он переспал с ней пять раз. На пятом она предложила ему остаться. Лежа сверху на нем и медленно покачивая бедрами на его члене, сказала: "Жаль, если ты завтра уедешь. Мне нравится с тобой. Может, задержишься?" 

Она спросила в шутку. А он согласился. И остался. 

Кельи госпиталя ему было мало. Все равно что заниматься любовью в тесной клетке. Тогда Эрик придумал виртуозную уловку. Нашел удобную крышу. И во время жарких ночей они с Ричкой стали устраиваться на теплой черепице, прямо под звездами. 

Иногда Эрику удавалось заработать. Тогда они пили молодое вино и ели сыр. Никак иначе, как волею остроумной удачи, не встретиться бы таким азартным любителям плотской любви, как Ричка и Эрик. Они перепробовали все позы. Все варианты. Изобретали новые. А когда падали в изнеможении, то лежали на крыше. Выше них была только стража на королевской башне. Они продолжали говорить о сексе. Он рассказывал ей о том, какая она красивая, читал стихи, держа свою руку у нее между ног, на рыжих влажных колечках. Она слушала, положив ладошку ему на член, отчего член быстро приходил в готовность начать игру заново.

Эта игра была по сердцу им обоим. Прошел месяц, пришел жаркий июль. Эрик играл по кабакам, иногда подсоблял грузчикам, зарабатывал скромную монету себе на орехи и на маленькие приятности для своей женщины. Женщина работала на практике и жила на деньги отца. По ночам они занимались любовью. Спать было некогда. Но кто спит в пятнадцать-семнадцать лет?