О мисс Беннет и о логике любовного романа

Впервые в жизни читал "Гордость и предубеждение". Раньше как-то не тянуло браться за вялотекущую любовную историю с традиционным хэппи-эндом в стиле "замуж за богатого". Но книга оказалась увлекательной - я начал читать утром и закончил только вечером. И это странно, потому что очень трудно привести для этого какие-то разумные причины - я не могу вспомнить ни один другой роман, в котором события, по совести говоря, меньше заслуживали бы внимания.

На протяжении тысячи страниц по счётчику читалки персонажи ни разу не делают ничего примечательного. Они ходят в гости, ведут светские беседы (в первой четверти романа их пустая болтовня успела так мне надоесть, что я едва не бросил книгу), пишут письма, ездят к родственникам и тд. По сравнению с этим "Джейн Эйр" легко сойдёт за приключенческий роман. Сколько там, оказывается, было событий! Травля и обиды в детстве, Ловуд, смерть подруги, мрачные тайны Рочестера, умирающая тетка, раскрывающая Джейн тайну ее происхождения, достойный водевиля эпизод с "цыганкой", расстроенный брак, побег... Я всегда считал "Джейн Эйр" очень спокойным романом, в котором на первом плане - рассуждения и мысли главной героини и ее довольно-таки сдержанные чувства. Но после "Гордости и предубеждения" я понял, что в "Джейн Эйр" кипят прямо-таки африканские страсти.

Наверное, загадка привлекательности текста Остин - в той мрачной иронии, которой насквозь пронизана каждая фраза. У меня сложилось впечатление, что к большинству своих героев Остин относится примерно в том же стиле, в каком мистер Беннет относится к младшим дочерям и дуре-жене. Исключение делается лишь по отношению к немногим избранным - в первую очередь, к Элизабет. По отношению к остальным персонажам действует прием, который в современном мире чаще всего свойственен плохой литературе - те, кто нравятся Элизабет и хорошо к ней относятся, также пользуются авторской симпатией, и наоборот. В современных книгах это - верный признак Мэри Сью, но для своей эпохи это, вероятно, норма. И об этой специфике авторского взгляда на ГГ я заговорил только потому, что здесь мы с Остин не сошлись во мнениях.

Автор хочет, чтобы я симпатизировал Элизабет за ее твердую уверенность, что выйти замуж без любви - немыслимо. Мисс Беннет не только придерживается такого принципа сама, но и грубо осуждает за такой "постыдный" брак свою двадцатисемилетнюю подругу (хотя почему-то легко извиняет браки без любви, когда речь идёт о мужчинах и об их амбициях). И я бы, вероятно, уважал Элизабет за твердость, с которой она отказывает сперва Коллинзу, а потом Дарси, если бы решительность Элизабет выглядела бы такой же здравой, как решительность Джен Эйр. Эйр говорит - если я не хочу быть содержанкой и всю жизнь зависеть от прихотей мужчины, я должна, прежде всего, быть способной сама обеспечить свою жизнь. И для этого она готова быть кем угодно - хоть гувернанткой в богатом доме, хоть учительницей в бедной сельской школе. Все свои усилия и свое время она употребляет на то, чтобы быть способной стоять на собственных ногах - она учится, постоянно совершенствует свои навыки, будь то владение французским языком, изучение немецкого или рисование, она трудолюбива, решительна и даже в восемнадцать лет уже готова бросить надёжное место учительницы в Ловуде, взять жизнь в собственные руки и отправиться искать себе новое место - просто потому, что в Ловуде она не чувствует себя счастливой.

А Элизабет? Элизабет как будто знает, что автор заранее приготовил для нее хэппи-энд в виде богатого и при этом любимого мужа и роскошного поместья, и поэтому ей можно ни о чём не беспокоиться. Но, чёрт возьми, на чем основана подобная уверенность? Она прекрасно знает, что после смерти её отца она, ее четыре незамужних сестры и ее мать лишатся крыши над головой и окажутся в буквальном смысле слова на улице. Она знает, что прямо сейчас они живут на доходы от имения, которое они потеряют после смерти отца из-за закона о наследовании по мужской линии.

Вероятно, ей известно также, что она будет иметь всего тысячу фунтов капитала, то есть пятьдесят фунтов годового дохода, и что это даже близко не столько, сколько человеку с ее привычками придётся тратить на еду, одежду, аренду жилья, дрова и тд и тп. Речь даже не о том, что ей придётся сократить свои расходы, а о том, что ни она, ни ее взбалмошная мать и избалованные сестры в таких условиях просто-напросто не выживут.

Но Элизабет совершенно не задумывается о таких вещах. Она просто принимает как должное, что у нее всегда есть еда, возможность прилично одеваться, жить в теплом и комфортном доме и тд. И она совершенно не задумывается, что все это ей не принадлежит. Она (в отличие от Джейн Эйр) живёт со счастливой уверенностью, что кто-то другой всегда будет обеспечивать ее потребности. Очевидно, что этим "кем-то" после смерти ее отца может быть только муж, потому что Элизабет не делает ни малейших попыток обрести независимость и хоть как-то подготовить себя к самостоятельной жизни. Она отнюдь не намерена становиться ни гувернанткой, ни учительницей, да и не смогла бы этого сделать, потому что она ленива и невежественна: читает и занимается музыкой только для собственного удовольствия, не рисует, не занимается рукоделием, не изучает иностранные языки, то есть не делает ничего такого, что в ее мире и в ее эпоху могло позволить женщине обеспечивать себя и преподавать.

Все время Элизабет занято разговорами с сёстрами, танцами, походами в гости и размышлениями о недостатках окружающих, которые смотрелись бы гораздо лучше, если бы исходили от человека, который сам делал бы хоть что-нибудь такое, за что хотелось бы его уважать.

И ведь нельзя сказать, что, потеряв все, что составляло благополучие ее семьи, Элизабет тут же стряхнула бы с себя легкомыслие и выказала бы способность бороться за свою жизнь и добиваться своего. Как бы не так! Это вам не Скарлетт О'Хара, которая способна в муслиновом зелёном платье флиртовать с поклонниками, танцевать и выглядеть самым пустоголовым существом на свете, но которая, когда дойдет до дела, согнет в бараний рог весь мир, чтобы добиться своих целей - займётся предосудительной для женщины торговлей, купит лесопилку, уведет жениха у собственной сестры, не дрогнув, совершит даже убийство и кражу, будет сама собирать хлопок и сажать капусту, примет роды и проедет на полудохлой лошади между двумя воюющими армиями. Скарлетт никогда не позволит жизни выбить себя из седла и пойдёт на все ради того, чтобы ее близким не пришлось потерять Тару или голодать.

А Элизабет не годна ни на что, кроме того, чтобы сидеть на чужой шее. И если ее жизненные планы так или иначе сводятся к тому, чтобы удачно выйти замуж и тем самым обеспечить свое будущее, то все ее представления о браке (за которые нам предлагают ее уважать) воспринимаются, так типичная для любовного романа логика "простое содержанчество - это не круто, заверните то же самое, но только по любви".

В этом смысле в жанре ничего не изменилось с 18 века до Эдварда Каллена и Кристиана Грея. Описание того, с какими материальными благами сопряжены для женщины отношения с мужчиной (по любви, конечно! только по любви!) всегда занимают в этих историях не менее важное место, чем описание привлекательной внешности и сексуальности избранника. Все любовные романы - это, по существу, мечта о такой форме проституции, при которой "клиент" прекрасен телом и душой, желанен, да ещё и настолько охвачен страстью, что готов на каждом шагу подстраиваться под ГГ и изменяться под ее влиянием.

Любовные романы часто норовят назвать "женской литературой", хотя, по существу, это не женская, а женоненавистническая литература, и то, что ее пишут и читают женщины, показывает не их вкусы, а болезненность и неестественность их положения. Даже в современном мире женщины поставлены в зависимость от мужчин и не могут избавиться от такой зависимости, не идя на совсем уж радикальные меры, вроде, например, отказа от материнства, которое вынуждает женщину терять в доходах, уровне образования, карьере, и вдобавок вынуждает ее тратить львиную долю сил и времени на детей вместо того, чтобы потратить их на собственные нужды и свое благополучие.

Все это может компенсировать только мужчина, у которого, в отличие от женщины, руки почти всегда развязаны даже после рождения общих детей, которому, к тому же, не мешает ни "стеклянный потолок", ни социальное давление, требующее непомерных вложений сил, времени и эмоциональных ресурсов в воспитание своих детей и осуждающее всякую заботу о самом себе, как преступление. А поскольку даже в современном мире женщины, как правило, не настолько прогрессивны, чтобы ожидать, что их партнёр уйдет в декрет (раз уж вынашивать и рожать их общего ребенка пришлось не ему), а после этого будет честно брать на себя половину всех семейных дел и наравне с ними нести ущерб своей карьере, интересам и свободе, то они начинают мечтать о том, чтобы мужчина, который не собирается вместе с ними _нести_ эти издержки, мог их как-то компенсировать - деньгами, дорогими подарками, вниманием, высоким положением и тд. Обмен все равно жалкий и неравноценный, потому что вместо того, на что женщина _имеет право_, ей предлагается мечтать о том, что мужчина ей даст (или не даст) по собственному выбору и побуждению, и уязвимость, зависимость женщин этой схемой только закрепляется. Но схема все ещё живёт и сохраняет - в глазах некоторых - свою привлекательность.

В "Гордости и предубеждении" это показано с той же наивной откровенностью, как в "Сумерках" или каких-нибудь "Оттенках серого". Фраза про десять тысяч годового дохода встречается в том же самом предложении, в котором читателя знакомят с мистером Дарси. Созерцание его богатого поместья совершенно случайно (и пусть будет стыдно тем, кто увидит тут какой-то особый смысл!) происходит в той же сцене, в которой Элизабет впервые думает о Дарси дружески. Забавная особенность всех героинь таких романов - все они (конечно!) совершенно бескорыстны, и при этом их избранниками неизменно оказываются самые богатые, влиятельные и высокопоставленные мужчины, далеко превосходящие всех прочих кандидатов. Скромным, рассудительным и в высшей мере бескорыстным героиням этих книжек это повышение своего социального статуса и улучшение своего денежного положения совсем не нужно, просто так совпало. Сердцу не прикажешь.