Илья Ильф

15 октября 1897 года родился Илья Арнольдович Ильф (его настоящее имя — Иехиель-Лейб Файнзильберг) в Одессе в многодетной семье не самого преуспевающего банковского служащего. Позже Ильф написал о своей семье: «Я родился в бедной еврейской семье и учился на медные деньги».

Илья Ильф — прозаик, киносценарист, писавший в соавторстве с Евгением Петровым. Ильф и Петров вошли в историю литературы как писатели, творчество которых, по словам Л. Яновской, связано единством мировоззрения и художественных принципов.

В 1923 году Илья Ильф решился уехать в Москву, чтобы заработать хоть немного денег для обеспечения семьи. Он был влюблен в художницу Марией Тарасенко и мечтал на ней женится.

«Что мне Москва? Это ничего, это только, чтобы заслужить тебя. Только», — признавался Марии Илья Ильф.

«Милая моя девочка, разве Вы не знаете, что вся огромная Москва и вся её тысяча площадей и башен — меньше Вас. Всё это и всё остальное — меньше Вас».

Целыми днями напролёт они разговаривали, Ильф читал ей стихи, а ночами писал длиннющие письма, чтобы с утра вручить своей возлюбленной. Мария хранила эти письма всю жизнь, эту любовную переписку через 25 лет после смерти матери нашла дочь Ильфов Александра. Александра Ильинична, отдав их в печать, объяснила это тем, что хотела бы показать отца как человека тонкого: «Все привыкли думать об Ильфе как о сатирике, „родившемся с мечом в руке“.

Письма рождают образ нежного, ранимого, даже робкого человека. Он так трепещет за свою любовь, так не уверен в ответном чувстве, что поневоле возникает тревога: чем же закончится их роман?.. Его письма — любовь в чистом виде».

Итак, в Одессе работы не было, а в Москве ему повезло. Валентин Катаев, товарищ по одесскому «Коллективу поэтов», успевший к тому времени сделать в Москве большую писательскую карьеру, привел его в редакцию газеты «Гудок». «Что он умеет?» — спросил редактор. — «Все и ничего». — «Маловато».

Ильфа взяли правщиком никем не читаемой 4-ой полосы, поручив обработку писем рабкоров. Но вместо того чтобы просто исправлять ошибки, он стал переделывать письма в маленькие фельетоны. Скоро его рубрика стала любимой у читателей. Под рабкоровскими заметками стояли подписи авторов, но, обработанные Ильфом, узнавались мгновенно по афористичности и тонкому сарказму.

Работа в газете свела будущего романиста с Исааком Бабелем, Михаилом Булгаковым и Юрием Олешей. Вскоре в «Гудке» появился брат Валентина Катаева – Евгений. Он взял творческий псевдоним Петров, не желая привлекать внимания родством. Так, в Москве познакомились соавторы, родившиеся в Одессе.

Совсем мальчишкой Евгений Катаев-Петров пошел работать в украинский уголовный розыск. Самолично произвел дознание по семнадцати убийствам. Ликвидировал две лихие банды. И голодалкак все тогда. По слухам, это с него писали следователя из повести «Зеленый фургон».

Катаев с ума сходил от тревоги, по ночам видел страшные сны о брате, сраженном из бандитского обреза, и всячески уговаривал его приехать, пообещав поспособствовать с устройством в Московский уголовный розыск. Вместо этого Валентин хитростью заставил брата написать юмористический рассказ, пробил его в печать и путем невероятных интриг добился весьма высокого гонорара. Так, Евгений попался на «литературную удочку». Сдал казенный наган, оделся, пополнел и завел приличных знакомых. Единственное, чего ему не хватало, это уверенности в своих силах.

Катаеву и пришла в голову великолепная мысль — объединить двух начинающих писателей, чтобы вместе набивали руку в качестве «литературных негров». Он заявил: «Я буду Дюма-отцом, а вы будете моими рабами. Я вам буду давать темы, вы будете писать романы, а я их потом буду править. Пройдусь раза два по вашим рукописям рукой мастера и готово...».

Первый сюжет, который предложил Ильфу с Петровым Катаев, был поиск бриллиантов, спрятанных в стуле. Роман «12 стульев» они начали писать в 1927 году. Илья Ильф с младшим соавтором так увлеклись написанием авантюрной хроники, превратившейся в роман, что отказались отдавать разработку Катаеву. В качестве отступного обещали золотой портсигар с гонорара. «Смотрите же, братцы, не надуйте», — сказал Катаев.

Надуть не надули, но по неопытности купили женский портсигар — маленький, изящный, с бирюзовой кнопочкой. Катаев пробовал было возмущаться, но Ильф сразил его аргументом: «Уговора о том, что портсигар должен быть непременно мужским, не было. Лопайте что дают».

Все, знавшие писателей, сходились во мнении, что они жили совсем по-разному, имели разные вкусы и характеры. Но писать вместе у них почему-то получилось гораздо лучше, чем по отдельности. Если слово приходило в голову одновременно обоим, его отбрасывали, признавая банальным. Ни одна фраза не могла остаться в тексте, если кто-то из двоих был ею недоволен. Разногласия вызывали яростные споры и крики.

«Женя, вы трясетесь над написанным, как купец над золотом! — обвинял Петрова Ильф. — Не бойтесь вычеркивать! Кто сказал, что сочинять — легкое дело?» Дело оказалось не только нелегким, но и непредсказуемым. Остап Бендер, к примеру, был задуман второстепенным персонажем, но по ходу дела его роль все разрасталась и разрасталась, так что авторы уже не смогли с ним совладать. Они относились к нему как к живому человеку и даже раздражались на его нахальство — потому и решили его «убить» в финале.

Сроки сдачи книги, оговоренные с журналом «30 дней» (о публикации романа в семи номерах договорился Катаев), поджимали. Петров нервничал, а Ильф, казалось, и в ус не дул. Бывало, что в самый разгар работы он бросал взгляд в окно и непременно заинтересовывался. Его внимание могло привлечь колоратурное сопрано, разносившееся из соседней квартиры, или пролетавший в небе аэроплан, или мальчишки, играющие в волейбол, или просто знакомый, переходивший дорогу. Петров ругался: «Иля, Иля, вы опять ленитесь!» Впрочем, он знал: жизненные сценки, подсмотренные Ильфом, когда он вот так вот лежит животом на подоконнике и, кажется, попросту бездельничает, рано или поздно пригодятся для литературы.

В ход шло все: фамилия мясника, на лавку которого когда-то выходили окна квартиры Ильфа на Малой Арнаутской, — Бендер, воспоминания о путешествии по Волге на пароходе «Герцен» для распространения облигаций государственного крестьянского выигрышного займа (в «12 стульях» «Герцен» превратился в «Скрябин»). Или общежитие типографии в Чернышевском переулке (в романе этот муравейник получил имя монаха Бертольда Шварца), в котором Ильфу, как безнадежно бездомному журналисту, был предоставлен «пенальчик», отгороженный фанерой. Рядом в наружном коридоре жили татары, однажды они привели туда лошадь, и по ночам она немилосердно стучала копытами. У Ильфа была половина окна, матрац на четырех кирпичах и табурет. Когда он женился, к этому добавился примус и немного посуды.

В 1928 году роман «Двенадцать стульев» вышел в свет и стал невероятно популярным среди читателей. Впоследствии был экранизирован огромное количество раз в разных странах, а главный персонаж произведения — комбинатор Остап Бендер — стал народным любимцем.

В первом издании «12 стульев» иллюстратор придал Остапу Бендеру черты известного писателя Валентина Катаева — весельчака и любителя авантюр. Однако у Ильи Ильфа был один знакомый, больше подходивший на роль Великого комбинатора.

Митя Ширмахер, рассказывая о себе, из всей своей богатой событиями биографии охотно сообщал только одно: «Я — внебрачный сын турецкоподданного». На вопрос: «Кто вы по профессии?» — гордо отвечал: «Комбинатор!» Во всей Одессе не было вторых таких френча и галифе, как у Мити: ярко-желтые, блестящие (он сшил их из ресторанных портьер). При этом Митя сильно хромал, носил ортопедический ботинок, а глаза у него были разными: один зеленый, другой желтый.

Ильф познакомился с этим колоритным человеком в 1920 году в одесском «Коллективе поэтов». Отношение к поэзии Митя имел весьма отдаленное, зато вел бурную окололитературную деятельность.Он выбил у одесского горсовета помещение и деньги на открытие литературного кафе, которое почему-то называлось «Пэон четвертый». За бесплатный ужин там читали свои произведения Эдуард Багрицкий, Валентин Катаев, Юрий Олеша. Кафе пользовалось немалой популярностью.

Митя Ширмахер умел обделывать дела. В то время как во всей Одессе шло «уплотнение» и получить комнату в 10 метров для семьи из пяти человек почиталось за счастье, Митя один ухитрился занять обширную трехкомнатную квартиру, обставленную старинной мебелью, с кузнецовским фарфором, столовым серебром и беккеровским роялем. В этой квартире проводил веселые вечера весь «Коллектив поэтов».

В 1928 году Ильфа уволили из «Гудка» по сокращению штата. За ним ушел и Петров. Журналистов приютил юмористический еженедельник «Чудак», в котором Илья Ильф вел отдел литературных рецензий. Соавторы делали совместные рецензии на кинокартины и театральные спектакли, ставя общий творческий псевдоним «Дон Бузилио». Еще один псевдоним Ильфа и Петрова – Ф. Толстоевский.

В 1928 году они написали сатирическую повесть, вышедшую под названием «Светлая личность». В следующем году опубликовали гротескные новеллы, объединенные в цикл «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска» и сборник новелл «1001 день, или Новая Шахерезада».

В 1931 году Илья Ильф с соавтором подарил читателям новый шедевр – продолжение романа о Комбинаторе, который назвали «Золотой теленок». Роман напечатали в журнале «30 дней», книга появилась спустя 2 года.

Работу над «Золотым теленком» Ильф чуть было не завалил. Евгений Петров в шутку жаловался: «У меня было на сберкнижке восемьсот рублей, и был чудный соавтор. А теперь Илья увлекся фотографией. Я одолжил ему мои восемьсот рублей на покупку фотоаппарата. И что же? Нет у меня больше ни денег, ни соавтора… Мой бывший соавтор только снимает, проявляет и печатает. Печатает, проявляет и снимает…».

Целыми днями Ильф щелкал затвором, проявлял, печатал. Он фотографировал все подряд: жену, Олешу, фетровые боты…

«Иля, Иля, пойдемте же трудиться!» — взывал Петров. Издательство чуть было не разорвало с писателями контракт, но тут Ильф, наконец, образумился.

Около 200 работ случайно обнаружила уже после смерти Ильфа его дочь, опубликовавшая их в книге «Илья Ильф – фотограф». Семья Ильфов какое-то время жила напротив храма Христа Спасителя, и писатель из окна квартиры запечатлел на фото храм до разрушения, в момент взрыва и после.

После «Теленка» им приходилось много выступать перед публикой. Ильфа это тяготило, и от волнения он вечно выпивал графин воды. Люди шутили: «Петров читает, а Ильф пьет воду и покашливает, словно у него от чтения пересохло в горле». Они по-прежнему не мыслили жизни друг без друга. Но вот сюжет нового романа все никак не могли найти. Между делом сочинили сценарий «Под куполом цирка». По нему Григорий Александров снял фильм «Цирк», которым Ильф с Петровым остались крайне недовольны, так что даже потребовали снять свои фамилии из титров.

В середине 1930-х Илья Ильф и Евгений Петров – корреспонденты «Правды» – отправились в 4-месячную поездку по США. Плодом совместного творчества стала книга, составленная из разрозненных очерков и названная «Одноэтажная Америка». Она вышла в 1936 году и стала первым совместным сочинением, написанным литераторами порознь. Ильф и Петров из-за болезни Ильи Арнольдовича писали главы, не встречаясь, но за 10 лет совместного труда у них выработался единый стиль.

«Томят сомнения — не зачислят ли нас с Женей на довольствие как одного человека?» — шутил Ильф. Они мечтали погибнуть вместе, в катастрофе. Страшно было подумать, что кому-то из них придется остаться один на один с пишущей машинкой.

Первый приступ болезни у Ильфа случился в Новом Орлеане. Петров вспоминал: «Ильф был бледен и задумчив. Он один уходил в переулочки, возвращался еще более задумчивый. Вечером сказал, что уже 10 дней болит грудь, днем и ночью, а сегодня, кашлянув, увидел кровь на платке». Это был туберкулез.

Илья Ильф прожил еще два года, не прекращая работать. В какой-то момент они с Петровым попробовали писать отдельно: Ильф снял дачу в Красково, на песчаной почве, среди сосен, — там ему полегче дышалось. А Петров не смог вырваться из Москвы. В результате каждый написал по несколько глав, и оба нервничали, что другому не понравится. А когда прочли, поняли: получилось так, словно писали вместе. И все равно они решили больше не ставить таких экспериментов: «Разойдемся — погибнет большой писатель!»

Соавторы не были "старыми холостяками". У Ильи Ильфа была прекрасная жена Мария, с которой он познакомился в Одессе, переписывался два года после отъезда в Москву. Эти письма, полные нежности и любви интереснее любого романа. У них родилась дочь Александра. В 1937 году малышке было два года. 

У Евгения Петрова и его жены Валентины родилось двое сыновей. Младшего в честь Ильфа назвали Ильей.

13 апреля 1937 года Илья Ильф умер. На его похоронах Петров сказал, что это и его похороны. В войну Евгений Петров ушел военкором на фронт и в 1942 году в возрасте 38 лет разбился на самолете под Севастополем. Все остальные пассажиры остались живы.

В 1948 году появилось постановление Секретариата Союза писателей, в котором романы Ильфа и Петрова назвали клеветой. Прошло 12 лет, пока «12 стульев» позволили переиздать. Исследователи творчества Ильфа и Петрова предполагают, что судьба писателей, проживи они дольше, могла оказаться трагичной.

Илья Ильф подарил читателям замечательные «Записные книжки» – дневник, состоящий из сотен афоризмов, очерков, наблюдений, смешных фраз и горестных размышлений, записанных за 12 лет. «Записные книжки» увидели свет после основательного сокращения и цензуры, но и в сокращенном виде афоризмы Ильфа стали крылатыми.

Библиография
1928 - «Двенадцать стульев»
1928 - «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска»
1928 - «Светлая личность»
1929 - «1001 день, или Новая Шахерезада»
1931 - «Золотой телёнок»
1936 - «Однажды летом»
1937 - «Одноэтажная Америка»

И, таки "да", это - не новое "изобретение велосипеда") Все, что есть в статье, обнаружено в свободном доступе в интернете и собрано, чтобы почтить память удивительного литератора;-)