Нужен тайник

Она нашла на кухне бинты и вату, разожгла плиту, вскипятила чайник, отыскала на полке сухари и мед. Эрик был голодный как свереб и умял целый пакет засушенного для голубей хлеба. 

Потом она обрабатывала ему ссадины йодом, он ныл, кривился и грыз сухарь. И все рассказывал и рассказывал. Итта решила дать ему облегчить душу первому. Его истории были куда веселее, чем ее. Она смеялась, он смотрел, как она смеется.

- Одним словом, ты осчастливил всех женщин Алъеря. 

- Ну нет, парочку там ещё осталось, - он внезапно примолк, а потом ухмыльнулся. - Я думал о тебе. Часто.

- Я тоже думала о тебе. И да. Спасибо за розы. Тогда, перед отъездом. Я знала, что это от тебя. Ты же их прямо на подушку положил. Влез в окно и положил. Алые, как по Хондрексу. Кто бы ещё додумался! 

- Ага! Ободрал для тебя парочку королевских клумб. Чтобы ты знала, что отказала лучшему любовнику столицы… 

- Буквально несколько дней назад я очень об этом пожалела, - вздохнула Итта.

- Правда?

- Представь себе! 

И Итта рассказала Эрику всю свою историю. 

Рассказывать ему было просто. Она была совершенно уверена, что для Эрика ее двойная природа - тьфу. Даже здорово. Ещё один повод восхищаться ею.

- Круто! - выслушав, выдохнул он. - Вот это да! Плавать под водой часами. Я б так хотел! И эти, зубки твои и кожа… Я тогда… ну тогда… когда тебя увидел в этом вот всем превращении… чуть с ума не сошел от возбуждения. Конечно, я подозревал, что ты волшебная. А тут... прям как увидел... Тоже, знаешь, крышу снесло от такого!  

Он помолчал с минуту, и добавил: 

- Пусть только мне попадутся! Огребут так, что про все свои сверхидеи позабудут. Ничего ещё лучше кулака против сверхидеи не придумали. Пусть зарубят себе на носу, что ты - наша. Развелось извращенцев...

Он старался говорить шутливо. Но было ясно, что Эрик ужасно взбешен всей этой историей с иттиитами. Итта слышала его чувства и сердце ее разрывалось. "Ты - наша…" Он по-прежнему ее любит. Пусть одну из многих, но...

- Эрик...

- Что? Не думай, пожалуйста, что я дурак. Я знаю, что виноват, и знаю, что все испортил. Вполне справедливо, если ты будешь с ним…

- Почему?

- Почему-почему? - Эрик резко встал. - Потому что он лучше меня… Хотя я определенно красивее! 

- Определенно! - улыбнулась Итта. 

- И талантливее! - Эрик скорчил важную гримасу, но тут же скривился. - И так все лицо болит. А теперь ещё и щиплет. Ненавижу йод. Идем, Итта, попробуем выяснить, куда подевались наши. 

Они обследовали весь дом. Выяснили, что рюкзак Эмиля пропал, пропали его деньги, нож и кресало. 

Потом Эрик перевернул кладовую и понял, что нет дедушкиного гвардейского мундира и штанов для верховой езды. 

Тогда Эрик хлопнул себя по больному лбу, воскликнул: "Якорек!", и опрометью бросился из дома. Итта побежала за ним, в конюшню. 

Якорька не было, а весь двор перед конюшней был исхожен лошадиными копытами. Эрик сказал, что кроме Якорька, который дедушкин, тут потоптались еще две или три лошади. 

- Час от часу не легче! Ну и кто здесь был? - Эрик, петляя по заднему двору и приглядываясь ко всякой мелочи точно заправский сыщик, обошел конюшню, сеновал и направился в сад. Итта следовала за ним. 

В саду, под яблоней стоял большой деревянный стол, на котором застыла картина брошенного пиршества. 

Еду растаскали вороны и сверебы. Они же опрокинули кувшин, рассыпали соль и разодрали по ниткам полотенце. Но три рюмки, пять тарелок и пустая полуторалитровая бутыль определенно говорили о том, что здесь трапезничали пятеро, и трое из них крепко налегали на самогон. 

- Зашибись! - Эрик в отчаянии упал боком на скамейку, к столу, взял бутылку из-под самогона. Сунул в нее нос. - Все до капли. Вот ведь… Знаешь, что я думаю? Я думаю, здесь были дедовы приятели. И знаешь, Итта, что это значит? Это значит, они все отправились рубать ведьмам шеи. 

- А Эмиль? - ахнула Итта.

- Эмиль… - вздохнул Эрик. - Наш малыш, конечно, скромняга… но дед умеет настаивать. Эмиля худо-бедно научили держать меч. Так что, думаю, да, и твой Эмиль тоже. 

- Но ему всего пятнадцать...

- Ты иногда меня удивляешь, Итта. О, а вот ещё одна, - Эрик выудил из травы четвертую рюмку и поставил ее на стол. - Всё-таки их было четверо. Мы с тобой явно читали разные книжки. Самые известные воины истории принимали свой первый бой уже в двенадцать, ну, бывало, и в тринадцать. Если вдуматься, мы с Эмом уже старперы. 

Итта села за стол напротив Эрика. Мир перевернулся и ноги ее подкосились. Ее Эмиль ушел на войну… Она сразу поверила Эрику, сразу поняла, что да, это правда. Поэтому он и оставил флейту. Флейта на войне не к чему. 

- Мне нужен меч! - сказал Эрик. 

"Мне тоже!" - подумала Итта.

 - У деда было спрятано оружее. Где-то тут... - Эрик обвел бутылкой широкий круг, в которой попадали и сад, и дом, и конюшня, и сараи. - Не знаю где. Я искал пять лет. С того момента, как подслушал, что дед прячет здесь трофеи Роанской войны, я тут все перерыл. Можешь мне поверить. Ни намека. Ты поможешь мне найти тайник? Твои волшебные гены могут такое устроить? 

Итта вскинула голову. Глаза ее, несчастные, черные, смотрели на него в упор, не мигая:

- Ты приехал сюда за мечом. Чтобы отправиться на войну.

- Я приехал за Эмилем, - взвился Эрик. - А как ты думала? Мы отсиживаться станем, когда такое? Я видел раненых! Лежал среди них. Там, в госпитале, умирают мужчины, изуродованные мечами этих бабищ. Ты видела хоть одну морриганку? Они звери. Хуже зверей. Потому что война - их жизнь. И теперь они здесь, на нашей земле. Каждый мужчина должен сейчас стоять на передовой, Итта. Каждый! Если я не найду меч, я пойду так. Придумаю что-нибудь по дороге. 

- Эр… - Итта протянула руку к его руке.

- Не трогай меня! - взвился он. - Уйти на войну без меня… да как они могли?! Без меня… Подлость, достойная королей! Я специально приехал за ними. Я мог бы сразу скакать на фронт! - он поднялся. - Напои и накорми мою лошадь, Итта. Я пошел искать меч. Сам.

Что-то незнакомое, взрослое, пугающее, властное, слышалось в его словах. Он пнул лежащее под яблоней ведро и, ругаясь, направился к сараю. 

Итта не стала спорить. Отвязала заждавшуюся лошадь Эрика, повела в конюшню. Страх, но теперь уже не за себя, а за ребят, снова сжал на сердце кулак. Они идут на войну. Ее мальчики… И, возможно, дед и Эмиль уже там...

Лошадь жадно пила, чмокая большими губами, Итта смотрела и думала. А что делать ей, если Эрик уйдет? Жить здесь одной? Отправиться в Озерье? Она иттиитка. Если ее поймают, то не просто убьют, а высосут всю ее древнюю кровь. По обычаю. Она узнала об этом у своих новоявленных родичей. Морригане порабощают древние народы. Медвежичи, волколаки, дигиры, угрюмые феи… Все, кого не удается пристроить к делу войны - умирают. И как жить, когда не знаешь, живы ли те, кого любишь? Не можешь быть с ними рядом? Никак. Лучше смерть...

И Итта приняла решение. Ей нужен меч. Да. Но лучше бы лук и стрелы. 

Она задала лошади сена и пошла к Эрику, сказать, что отправится на войну вместе с ним. Она сильная, крепкая женщина и немного умеет стрелять из лука. Да, она иттиитка, но это не только минус. Это ещё и огромный плюс. Никому не застать ее врасплох. Никому не спрятаться от нее. Она приготовила нужные слова, пока шла через сад и поднималась на крыльцо. Правильные, нужные слова. Она вошла в дом, уверенная в своем решении. 

Эрик спал на диване в гостиной, перекинув ноги через мягкий подлокотник и разбросав руки в самой неудобной позе. Чудовищная усталость свалила его с ног. 

Его покрытое синяками и ссадинами лицо даже во сне выглядело обиженным.

Совсем юный, кем-то избитый мальчик, разве что длинный, а так… мальчик. Перелюбивший в столице уйму каких-то чужих женщин, совсем чужих, всяких разных, юных и взрослых, девственниц и блудниц… всех подряд... только не ее… Она сама так выбрала, сама так решила, она знала, что предназначена не ему… своим древним, проклятым чутьем…знала.

Она смотрела на него и смотрела. Он очень изменился за эти два с половиной месяца. Он принял ее выбор и стал мужчиной без нее. Его судьба свернула в ее дороги. Но теперь началась война. И все эти любовные страдания стали бессмысленны. Или наоборот, обрели совсем другой смысл? Жизни и смерти... 

"Надо успокоиться. Заняться каким-то делом, - сказала себе Итта. - Иначе ты не найдешь этот ведьмов тайник с трофеями. А тайник нам нужен." 

Итта укрыла друга пледом, который нашла в комнате дедушки, и пошла на кухню. 

Если бы в Доме С Золотым Флюгером имелась хозяйка, Итте было бы неловко трогать чужие вещи. "Они живут тут без женщины уже несколько лет. Трое мужчин." - подумала она и уверенно перевернула все кладовки. То, что она нашла - солонину, морковь, картошку, луковицу и мешок старого гороха - вполне годилось для приготовления супа.

Итта подбросила в печку дров, отыскала в ящике буфета кастрюлю и взялась за дело. Она ещё никогда сама не варила гороховый суп, но хорошо помнила, как это делает бабушка.