Злая шутка гения

Однажды мне довелось участвовать в фестивале, посвященном творчеству Константина Николаевича Игумнова – выдающегося пианиста, профессора и с 1924 г. ректора Московской консерватории.

 В фестивале принимали участие два ученика Игумнова. Один из них, замечательный пианист Наум Штаркман, рассказал в кулуарах такую забавную историю.

К.Н Игумнов возглавлял в консерватории одну из двух фортепианных кафедр, а во главе другой стоял не менее знаменитый А.Б.Гольденвейзер. Два мэтра находились между собой в довольно неприязненных отношениях, еле здоровались. 

Как-то состоялся сольный концерт Гольденвейзера, в котором центральное место занимала Вторая соната Шопена. Это одно из лучших и популярнейших сочинений великого поляка.  Почти все слышали если не всю сонату целиком, то уж, во всяком случае, одну из ее частей – знаменитый траурный марш. В оркестровом переложении он звучал на похоронах целого ряда знаменитых людей, например Дж.Кеннеди, композитора Э.Элгара и многих других. И самого Шопена хоронили под этот марш на кладбище Пер-Лашез в Париже. А уж в СССР траурный марш Ф. Шопена исполнялся на всех правительственных  похоронах, если не во время траурного шествия, то, по крайней мере, в момент погребения.

Вообще же соната Шопена состоит из четырех частей. Содержание произведения обычно истолковывают так. Первая часть –личная драма героя, связанная с неприятием его мятущейся душой народной трагедии. Вторая (скерцо) – впечатляющая сцена битвы, в которой герой гибнет. Третья – тот самый марш, эпическая трагедия, всенародное оплакивание героя.  

Финал  сонаты стремителен и краток – А. Г. Рубинштейн находил в нем «гениальное изображение ветра, бесконечными струями проносящегося одинаково над могилами и великих героев, и воинов, безвестно павших в бою». Пролетая стремительным вихрем, он продолжается менее минуты. Среди пианистов даже распространено соревнование, кто этот финал сыграет быстрее. Рекорд, кажется, равен 38 секундам.

Так вот, среди слушателей на своем концерте Гольденвейзер, к огромному удивлению, увидал Игумнова. После концерта Константин Николаевич подошел к исполнителю с поздравлениями. «Особенно потряс финал сонаты Шопена, -сказал он. – Это были лучшие десять минут моей жизни!»