О манифесте

Не переведись я в свое время из Оренбургского пединститута в Волгоградский и не утрать контакта со своим научным руководителем (Владимиром Георгиевичем Руделёвым) — наверное бы, стал лингвистом, и тогда взамен «Манифеста» вы имели бы серьёзный учёный труд.

В Интернете долго спорили: прикол это или как? Между прочим, вопрос довольно сложный. То, что человек боится высказать всерьёз, он обычно излагает в форме шутки.

На немедленное создание «Манифеста» меня подвигла собственная болтливость. На «Фанконе-95» подвыпившие филологи (и я в их числе) затеяли спор на узкоспециальные темы. Тут меня вдруг прорвало, и я закатил часовую речугу, содержание которой приблизительно соответствовало будущему «Манифесту». Когда спохватился, всё нажитое уже было предано гласности. Понадеялся, что за ночь собеседники забудут, о чём шла речь, — не тут-то было. Утром меня разбудили и сунули на подпись черновой список членов партии национал-лингвистов.

По возвращении в Волгоград пришлось с порога сесть за машинку и срочно занести всё разглашённое на бумагу.

И, как всегда, стишок в тему:

***

Вам ни за что не развести
бензин водою, потому что,
в глагольных формах потонувши,
такого не произвести.
А мы разводим — и харэ!
Творим покруче Иеговы,
и заменяет все глаголы
шпалообразное тире.

199?