Петухи, мешки и книги

Теплым вечером понедельника, когда город не то чтобы выдохся, но немного присел на скамейку передохнуть и попить простой содовой, обмахнуть с себя конфетти, пыль и пот карнавала, явно намереваясь добродетельно вздремнуть в эту ночь, (не каждый же раз, право, встречать пьяные рассветы, надо и честь знать), именно тем вечером у черного входа типографии "Фич и сыновья" стояла крытая повозка, запряженная двумя меринами. Полог повозки был откинут, и всякий прохожий мог видеть, что фургон полон свеженьких, пахнущих типографской краской учебников, уложенных в строгие прямо-таки нравоучительно аккуратные стопки.

- Последняя, братцы! - юноша лет восемнадцати, а то и двадцати, вышел задом из типографии, спиной придерживая двери и сгибаясь от стопки оттягивающих ему руки книг. - Накормим всех малолеток. Чтоб у них изжога случилась, у сопляков. 

Он развернулся и уперся в высоченного молодца с лютней наперевес и бумажным пакетом в руке. 

- А что, дружище, - спросил высоченный. - Где тут принимают острую политичку? 

- Чиииво? - парень с книгами ошарашено уставился на Эрика. - Совсем умом тронулся, такие вопросы задавать? 

- Пордону прошу. Вы явно упарились, носимши. Шуток не понимаете.

Эрик услужливо подхватил дверь, пропуская носильщика книг и намереваясь войти в здание, как вдруг из повозки раздалось громкое кукареканье. Эрик обернулся. Такие интересные звуки он, как музыкант, не мог проигнорировать. 

Некий юноша, нацепивший на лицо маску с внушительным алым клювом и шапку с огромным петушиным гребнем, выбрался из фургона и ещё раз громко прокукарекал, оглядывая Эрика, будто смутно припоминая его веселую физиономию. 

- Ты?! - наконец вспомнил петух. - Ты же из Туона. Музыкант? Гитарист? Я тебя знаю. Парни! Я его знаю. Вот он-то нам и нужен. Кукареку!

На это из повозки выглянул ботинок третьего приятеля. Владелец добротной обуви явно не собирался вставать, но, выглянув наружу и увидев Эрика, все-же привстал и вылупился на белый свет.

- Точно, - щурясь на Эрика, сообщил он. - Я тоже его знаю. 

- Иди-ка сюда, парень, - позвал парень в маске петуха. - Дело есть. 

Эрик спустился с крыльца и уверенным шагом подошёл к фургону, куда носильщик запихал, наконец, тяжелые книги. Трое окружили Эрика.

- Жижо, - представился носильщик. 

- Кленц, - сообщил обладатель ботинок.

- Божко, - парень в маске петуха, единственный пожал Эрику руку. - Дело верное. Не волнуйся. Мы тут, - петух указал на фургон, - с великой миссией в Туон едем. Книжки детишкам. Да всякое.

- Чудненько. Миленько, - несколько настороженно отозвался Эрик. - А мне что с того? 

- Нам нужен музыкант, - объяснил Божко и покосился на лютню. - Отвлекающий любопытные усы нового проректора от проекта века. Артист нужен, понимаешь? Мы тебе заплатим. Хочешь, так, хочешь, товаром... 

- Хе. Это книгами что ли? Вот этим вот? - Эрик подошел к фургону и подцепил стыдливо лежащий на самом верху стопки девственно нетронутый учебник. - Биология. Вы серьезно? Жёлтое тело… Беру свои слова обратно. С юмором у вас все недурно. 

- Да ты, похоже, не понимаешь, кто перед тобой?! - Жижо тоже нацепил петушиную маску и выдал третью маску Кленцу. Теперь петухов можно было различить только по комплекции. Тощеватый главный Божко. И два пухлых господина с мягкими чертами крепких, но слегка расплывшихся от сытой жизни фигур. Эрик оглядел компанию. 

- Выпуск сельско-хозяйственного отделения? - осторожно сдерживая ухмылку, предположил он. 

- Красная Гильдия, - гордо выдохнул Божко. - Слыхал? Это тебе не девок по углам зажимать. Это серьезное дело. Взрослое. И платить мы тебе будем в первую очередь радостью причастности. 

- Чиво? - вытращился Эрик. - Такой валюты я ещё не встречал, ребята. Вы гоните, и гоните весьма славно. Но мне пора...

- Погоди, глянь сперва. - Божко откинул полог фургона, приглашая музыканта внутрь, а когда тот осторожно заглянул в недра книжной повозки, и глаза его привыкли к полумраку, то среди книжных стопок, аккуратно ими забаррикадированных, Эрик узрел два туго набитых мешка.

- И что там?  В мешках?

- Не разочаровывал папочку, - хмыкнул петух Божко. - Пошевели воображением. 

- Аааа… оооо… - сообразил Эрик. - Ничего се вы бесстрашные!

- Вот то то и оно! Мы - бесстрашнее всех. Но дело не в этом. Нам два дня ехать с этим добром. Согласись, тут никак нельзя без музыки.

- Пожалуй… - Эрик почесал макушку, живо представив веселое путешествие на мешках с лютней и возможной наградой в денежном эквиваленте. - Пожалуй, да... Никак нельзя. 

- И в Туоне надо будет отработать отвлекающим. Спеть, сплясать. Пока мы обустраиваем…

- Понял, понял, понял. На славе моей решили выехать… разумно, разумно...

- Можно и так сказать, -  согласился Божко. - Но слава - штука призрачная. А денежки - вполне ощутимая. Так ты с нами?

- Почему бы не прокатиться? - пожал плечами Эрик, нарочно не допуская на лицо хитрую ухмылку. - Так-то у меня отпуск. Хотя дела тут, конечно, тоже имеются. Тем более карнавал… 

- Мы туда и обратно. На денёк буквально. Одна нога здесь, другая там.  Золотой... Два... и некоторая часть содержимого твои. Идёт?

Эрик чуть-чуть не выдал торжествующую улыбку, но вовремя спохватился, расставил пошире ноги, деловито расправил на загорелом плече ремень музыкального инструмента:

- И? Когда выдвигаемся? 

- Да вот, - сообщил Божко, качнув в подтверждении сделки острым петушиным клювом. - Прямо сейчас. Чего тянуть? Вот буквально сию минуту.

Эрик оглядел петухов, подумал о мешках, Туоне, оставленной в нем гитаре, о возможном приключении и о Ричке, разговор с которой весьма разумно было бы отложить до времен, когда она оттает и забудет его всевозможные вины, помня только лучшее, сладкое и прекрасное и скорбя об утрате оного. 

- Ну, ладно… - напустив на себя несколько равнодушный вид, кивнул Эрик. - Но сначала я отнесу Аполлодору его ненаглядную политичку. Ждите. 

- Мутный он какой-то, - глядя в гордую спину музыканта, сказал Кленц. - Зачем ты его позвал? 

- По стратегическим соображениям, - уверенно ответил Божко. - Ты что, не знаешь его? Это же Пастушка. Легенда. Эрик Травинский. Он весь год в Туоне зажигал как мог, а теперь два месяца тут, и вся столица уже о нем знает. 

- А что в нем такого особенного? - ревниво спросил круглобокий Жижо. - Длинный, тощий малолетка… 

- Харизма, - сухо пробасил Божко. – Где он появляется, там у людей карманы режут почти в открытую, потому что все наблюдают только за ним.

- Хм, - удивленно ухмыльнулся Жижо. – Надо же какой полезный юноша.

- То-то и оно, -  заметил Божко. - Очень полезный. 

Он забрался в фургон и грозно там прокукарекал.