Об Оливере Твисте

Перечитываю "Оливера Твиста". По ходу чтения возникает множество вопросов, которые, кажется, не посещали меня в детстве, когда я в первый раз читал эту книгу. Можно допустить, что патологическое отвращение к воровству, которое испытывает Оливер - действительно результат приходского воспитания, поскольку это сообразуется с тем, что этим детям должны были говорить о воровстве. Сложнее объяснить то место, где Оливер укоряет Плута с Бейтсом в том, что они свалили на него свою вину, а потом бросили его на произвол судьбы. С чего ему считать такой поступок чем-то ненормальным или же неправильным? Кто его этому учил - могильщик Сауербери, джентльмены, заведующие работным домом, или мистер Бамбл?..

Можно было бы предположить, что его благородная уверенность, что нельзя выдавать или бросать своих товарищей - результат жизни на "ферме" миссис Манн, где все сироты в равной степени страдали от жестоких и бездушных надзирателей. Но нет - когда над Оливером измываются за то, что он попросил еще каши, остальные сироты в работном доме, попавшие туда с той же самой "фермы", чинно молятся, "чтобы Господь избавил их от грехов и пороков Оливера Твиста", а сам Оливер совершенно не считает их поведение трусливым или подлым. Что - в свете его упреков Плуту - даже нелогично. Инициатором "обеденного бунта" был не Оливер, затею поддержали все - однако, когда Оливер из-за этого попал в беду, все отвернулись от него и, чтобы спасти свою шкуру, стали подпевать его обидчикам. Там чем эти сироты отличаются от Плута и от Чарли Бейтса? И с чего бы Оливеру верить в благородство или в дух товарищества?..

Но и это еще можно объяснить причудливостью нашей психологии - мы в самом деле склонны относиться снисходительнее к тем, кто кажется нам похожим на нас, и придираемся к тем, кто на нас не похож. "Плохому и порочному" Джеку Даукинсу, разумеется, нельзя простить того, что он бросил товарища в беде и свалил на него свою вину, а вот бедным замученным сироткам то же поведение, конечно же, нельзя ставить в вину - ведь в этом виноваты не они, а обстоятельства! У Джека Даукинса, росшего среди воров и воспитанного Феджином, в глазах Оливера (да и автора), был выбор, а у приходских сирот, росших на ферме и воспитанных людьми вроде миссис Манн и Бамбла, выбора не было. Подобная причудливая логика в вопросе о свободе совести - это отнюдь не новость. Фундаментальная ошибка атрибуции куда глобальнее, чем принято считать - люди считают жертвами обстоятельств не только самих себя, но и всех, кто им приятен или симпатичен, словом - всех, кого им выгодно оправдывать. 

Но наибольшее недоумение у меня вызывает неожиданно открывшийся - на середине книги - факт, что Оливер умел читать, причем настолько бегло, что способен был не просто разобрать, что написано на вывеске, но и читать объемный текст для собственного удовольствия. Буквально перед ограблением Феджин - с совершенно непонятной целью - вручает Оливеру старую и замусоленную книгу, представляющую собой сборник судебных отчетов, и Оливер тут же принимается ее читать, хотя нигде в предшествующих главах, где подробно описано детство Оливера, ни словом, ни намеком не упомянуто обучение грамоте.

На "ферме", где он пробыл до девяти лет, за детьми, по-видимому, почти не смотрели, а образование и воспитание, которое им там давали, сводилось к тому, что их регулярно колотили и запирали в погребе с углем. Трудно представить, чтобы миссис Манн или ее помощница показывали детям буквы и учили их читать. В работном доме Оливера сразу же приставили к трепанию пеньки, причем эта работа начиналась в семь часов утра. В лавке гробовщика он выполнял мелкие поручения и вместе со своим хозяином посещал похороны. Так когда и где ГГ мог научиться читать, да еще так настрополиться в этом деле, чтобы ради развлечения читать судебные отчеты, написанные, без сомнения, тяжеловесным стилем и не самым простым языком?.. Любой, кто помнит, как читали его одноклассники в начальной школе, подтвердит, что простое знание алфавита и понимание, как именно буквы составляются в слова (хотя это тоже требует времени) и близко не является "умением читать". Чтобы человек способен был, как Оливер, открыть книгу и "просто" начать читать ее для собственного удовольствия, нужна большая практика.