Сцена с клеймением

Жестокая. Отдыхаю от петухов. Иной раз очень полезно отдохнуть и полистать записи, помнить важные точки, куда идёт сюжет. 

Ведь бывает же, и довольно часто, что сюжет заворачивает совсем не туда, куда должен был бы. Самовольничает.

На данный момент мне не ясно, дойдут ли братья до этой точки. И совсем не ясно, автор - судьба, или автор - поводырь? Жестокий поводырь, но не вездесущий. И подвинуть автора вполне можно... Был бы достаточно живой герой...

Сцена с клеймением...

***

 - Башку держи!

- Которому?

- А кто тут должен мне зуб?! - Мег-Дал харкнул в снег кровью, достал из костра горящую ветку, чтобы лучше видеть лица и выругался. - Паленый ж лубт! Да их мать родная не разберет!

- А я про что? Сучата одинаковые!

- Наклоняй сперва этого. Держи как следует. Моя бы воля, скальпы бы снял с обоих, не задумываясь. Но раз птицы шибко важные, доставим Афаре подарочек с украшением.

Воздух вокруг костра дрожал. Черный лес скрипел и трескался от мороза, шипел костер, в нем позванивали воткнутые в угли и уже раскаленные на концах острия два меча.

Тринадцать патлатых мужиков в волколачьих шубах, опоясанные толстыми ремнями, к которым крепилось полное снаряжение южных головорезов - широкие короткие мечи, кривые клинки и метательные дротики, столпились вокруг пленников.

Двое стояли коленями в снегу на освещенном костром клочке ночи. Оба были связаны по ногам и рукам, крепкие веревки стягивали плечи поперек подраных тулупов, рты им заткнули их же шапками. Но, несмотря на полную обездвиженность, каждого все равно держали по двое вооруженных мужчин.

Снег вокруг пленных был покрыт пятнами крови и прядями вьющихся русых волос, обритых с их голов острыми клинками.

Пока Мег-Дал с удовольствием развлекался угрозам, пленники не шевелились. Они смотрели перед собой так равнодушно, будто разум их уже вмерз в ледяную землю, и они больше не представляли ни для кого угрозы.

Ур-Вар осмелел, пнул сапогом одного в спину и крепко приложил щекой в лед.

- Жри снег! Гозляк долговязый. Отморозь рожу. Как я тогда…

Костлявое лицо Ур-Вара, поросшее черной жидкой бородой, было покрыто сухой коростой, под который багровели клочки свежей, отрастающей после обморожения кожи.

Кто-то одобрительно гыкнул.

- Заткнулись все!  - Мег-Дал, тоже бородатый, но крепкий и осанистый, зыркнул на своих людей утопленными в надбровные дуги черными глазами и, отогнав Ур-Вара, сунул ему в руку горящую ветку. - Голову прижми. Свети на затылок! - И сразу громко приказал в сторону: - Давайте сюда их тощую зубочистку!

Бандит, который стоял ближе всех к огню, вытащил из костра красный на острие меч, но обжегся об эфес и уронил оружие в угли. Пришлось, ругаясь и шипя, нацепить перчатку и только после передать меч главарю:

- Осторожно, горячий!

- Баба! - скривившись, Мег-Дал взялся за эфес голой рукой. - Только пальцы погреть. Горячо сейчас будет им! - Он по очереди направил оружие на бритые затылки: - Ты или ты! Будете помнить мой зуб, принцессы! Все оставшиеся вам дни, полные боли и страданий, пройдут под знаком Мег-Дала. Я об этом позабочусь! - он склонился между бритых голов пленных братьев, и прошипел сразу обоим в уши, отчаянно налегая на букву "щ". - Обещ-щ-щаю!

Те, кого обозвали принцессами, дернули плечами, а припечатаный сапогом к земле сложил посиневшими от веревок и мороза пальцами красноречивый кукиш.

Мег-Дал примерялся к нему, точно гравирующий безделушку мастер, и осторожно, словно художник первый мазок кисти к холсту, приложил к бритому затылку раскаленный конец меча. Пленник дернулся всем длинным, сложенным втрое телом, вопль его был похож на рык раненной мандгоры. Запахло горелым мясом и Мег-Дал не без удовольствия повел по воздуху горбатым пупырчатым носом. - Следующий! Держи второму голову лучше, Ур-Вар. Не то всю красоту испортишь! - Меч прижался к коже второго пленного. Но тот уже был готов и не издал ни звука, только вжал очень глубоко в снег связанные руки.  

- Меняйте! Этот остыл! - Мег-Дал швырнул своим людям меч. - А ты что думал? - чуть наклонившись к спине второго пленника прорычал Мег-Дар. - За удовольствие врать хозяйкам надо платить, сопляк! Это только начало твоего путешествия к мучительной смерти. - Он получил в руку другой раскаленный меч и выжег на черепе пленного новый след.  - Каждому по восемь линий, сестрички! И не сметь дергаться! Хочу, чтобы розы ветров получились красиво!