За кулисами оркестра. Организация. Рассадка. Настройка и репетиция.

Симфонический оркестр – самый большой из существующих сегодня инструментальных музыкальных коллективов – его численность от 50 до 100 человек. И, наверное, в какой-то мере самый загадочный, потому что установить взаимодействие между таким количеством музыкантов – дело не простое. Как это достигается, что происходит до концертов, непосредственно перед ними и отчасти во время выступлений оркестра – думаю, кому-то из коллег по АТ узнать об этом было бы интересно. На эту тему  я и собираюсь сегодня поговорить.

Обычный график выступлений симфонического оркестра – это три концерта в неделю. Как правило, дважды по вечерам оркестр выступает с одной и той же концертной программой, а по воскресеньям к ней добавляется еще и дневной концерт, предназначенный для детской и семейной аудитории. Программа такого концерта бывает частично, а чаще полностью другая.

Все остальное время посвящено репетиционному процессу. Репетирует приличный оркестр ежедневно, весь день с перерывом на обед. У оркестров обычно бывает собственная «база», тот зал, в котором проходят его выступления. На сцене этого зала, как правило, и проходят оркестровые репетиции.

Музыканты приходят на репетицию (как и на концерт) заранее, обычно за полчаса. Они должны рассесться, разогреться, посмотреть, в каких отношениях они сегодня со своим инструментом, как чувствуют себя их пальцы, а у духовиков и губы. 

Несколько слов о том, как оркестр рассаживается. Чтобы сбалансировать звучность оркестра, спереди располагаются инструменты, обладающие наименьшей силой звучности – струнные, по двое за одним пультом. А дальше – все более звучные инструменты: за струнными – высокие деревянные – флейты и гобои, затем низкие – кларнеты и фаготы, в следующем ряду – высокие медные – трубы и валторны, затем тяжелая медь – тромбоны и туба, и, наконец, сзади – разнообразные ударные. Иногда, если количество духовых требуется небольшое (например, в симфониях Гайдна и Моцарта), дерево и медь садятся в один ряд. Каждый новый ряд инструментов сидит выше предыдущего: для этого используются специальные станки. Каждый из играющих на духовых и ударных сидит за собственным пультом. Арфа расположена слева, за скрипками.

Что же касается струнных, то существует два способа их рассадки. Первый практиковался до середины прошлого века.  В этом случае слева от дирижера располагаются первые скрипки, за ними виолончели и контрабасы, справа – вторые скрипки , за ними альты.Логика такого построения в том, что 1-м и 2-м скрипкам часто поручается одна мелодическая линия, и они при этой рассадке звучат более слитно.

 Второй способ применили впервые американские дирижеры. При нем вторые скрипки сидят за первыми,а спереди, справа от дирижера – виолончели, часто ведущие в оркестре мелодическую линию. Такой способ рассадки сейчас распространен повсеместно и считается наиболее предпочтительным. Хотя продолжают использовать и старый, особенно в произведениях XVIII – начала XIX веков.

На эту тему один из моих любимых анекдотов.

У одного знаменитого дирижера в почтенном возрасте появился талисман. Перед концертом он вынимал из жилетного кармана маленькую бумажку, коротко бросал на нее взгляд, прятал обратно и тогда начинал концерт. Когда однажды дирижер в антракте прикорнул, к нему немедленно подбежали и потихоньку вытащили у него талисман. Сгорая от любопытства, развернули бумажку и прочли: слева – скрипки, справа – виолончели.

Во время оркестровой «разминки» библиотекарь раскладывает необходимые ноты. Арфист (чаще всего арфистка) обычно находится не на сцене, а в отдельном помещении и настраивает свой инструмент. Настраивать арфу –сложная процедура, ведь у нее 47 струн, и каждую нужно подтянуть специальным ключом, на это уходит полчаса, а иногда и больше. При этом арфа, как яркая краска, используется в оркестре лишь эпизодически. Недаром музыканты хохмят, что арфа-как старый ловелас: настраивается долго, а исполняет мгновенно.

Но вот инспектор (такая должность: один из музыкантов, который следит за порядком, организацией репетиций, концертов,наличием нот, исправностью инструментов) дает знак к началу репетиции. Происходит настройка. Настраивается оркестр по звуку гобоя. Это единственный инструмент, который не теряет своей настройки.Первый гобоист играет звук «ля» первой октавы и на протяжении настройки повторяет его многократно, чтобы все смогли услышать. Затем концертмейстер подает знак, и весь оркестр берет этот звук одновременно. Если концертмейстер остается недовольным, он вносит коррективы. После этого приглашают дирижера, и репетиция начинается.

Во время репетиции дирижер не стоит, а сидит на подиуме в специальном высоком кресле: дирижировать по 5-6 часов стоя просто физически невозможно. Первая репетиция данной программы – всегда корректировочная. Даже если данное произведение оркестру  уже знакомо, а тем более, если он с ним встречается впервые, требуется выверить текст, исправить ошибки, сбалансировать звучность, найти правильную интонацию. Часто во время такой репетиции обнаруживаются технически сложные или неудобные фрагменты текста, которые требуется поучить дома. Тогда дирижер после репетиции просит библиотекаря раздать ноты для домашних занятий. С этим связан один из дирижерских «перлов»:

Прийти домой и учить так, чтобы вся семья у вас умела это играть!

А Шостакович однажды ответил на замечание одного солиста, что данное место играть неудобно:

Я  стараюсь создавать музыку, и пишу не для вашего удобства.

После этого дирижер больше не связывется с технологической стороной исполнения, сосредоточиваясь на интерпретации музыки и воплощении своего замысла. Технологию он предоставляет концертмейстерам, которые обычно лучше него разбираются в специфике своего инструмента.В каждой группе инструментов есть концертмейстеры -- наиболее сильные, опытные  и  авторитетные музыканты в данной группе: например, концертмейстер виолончелей, альтов, кларнетов, валторн и т.д. Концертмейстер скрипок – это одновременно концертмейстер всего оркестра.  Концертмейстеры – официальная должность, и зарплата у них выше, чем у других музыкантов. Они исполняют и соло, если таковые имеются в произведении.

Концертмейстеры проводят репетиции по группам. На них отыскивается баланс звучания группы, наилучшие приемы, с помощью которых преодолеваются технические трудности. Но главная цель здесь – расстановка так называемых «штрихов» - способов  исполнения нот или нотных групп, которые и образуют звук. Для примера, один и тот же звук можно сыграть отрывисто, связно с предыдущим или отдельно от него. Это и есть штрихи. Они существуют на всех инструментах, но наиболее разнообразны у струнных, где их насчитывают до двадцати. Ведь у струнников, играющих смычками, можно варьировать и то, какой частью смычка извлекается звук, происходит это легко, с давлением или «прыгающим» смычком и так далее. Не менее важным для струнников является распределение смычков: одну и ту же ноту можно сыграть и движением смычка вверх, и вниз. Желательно, чтобы все струнники двигали смычком в одну сторону. Иногда в нотах уже стоят значки, поставленные композитором или редактором и предусматривающие расстановку смычков : вверх обозначается галочкой, а вниз значком, напоминающим удлиненную букву П. Но и в этом случае концертмейстер может вносить свои коррективы.

А для духовиков необыкновенно  важна расстановка дыхания. То, где исполнители берут дыхание, влияет на фразировку и интонацию. Это как в разговорной речи – если мы вдохнем посредине слова, будет один смысл, если после слова – другой, а произнесем несколько слов не прерываясь – третий. Вот всем этим и занимаются на репетиции концертмейстеры групп.

Рассадка струнников по двое за одним пультом связана прежде всего с тем, что так удобно переворачивать ноты. Тот, кто сидит ближе к дирижеру, называется «ответственным такого-то пульта» (пульты считаются от дирижера спереди назад), а сидящий рядом с ответственным – подручным этого же пульта, он и листает ноты, на какое-то мгновение прерывая игру, а затем вступая снова. Сидящего рядом с концертмейстером  называют не подручным, а помощником концертмейстера – он в случае отсутствия концертмейстера выполняет его роль.

Для духовиков и ударников переворачивание нот – не проблема. Они всегда без особого ущерба могут освободить одну руку. Да и, кроме того, в игре их всегда есть паузы, и партии их инструментов печатаются так, чтобы переворот приходился на паузу.

В оркестре считается более почетным сидеть за более близким к дирижеру пультом, а ответственный всегда главнее подручного. Соответственно оплачивается и труд музыкантов. Если какой-то оркестрант уходит из коллектива, то на его место объявляется конкурс. Каждый старается пересесть за пульт поближе к дирижеру, а также из подручных выбиться в ответственные. 

Но это не формальное пересаживание: так уж повелось в оркестрах, что кто сидит ближе к дирижеру  –   проявляет и бо́льшую ответственность,  бо́льшую инициативу в исполнении. Я наблюдал, как мой близкий приятель, дирижер Национального филармонического оркестра России  Александр Сиднев не раз практиковал на своих репетициях такой эксперимент:  он пересаживал оркестр наоборот, так что самый задний пульт оказывался спереди и далее соответственно. Это всегда вызывало бурный ропот со стороны музыкантов. И музыка, конечно, получалась несколько другая. Зато оркестр подтягивался.

Итак, теперь все готово к сводной репетиции и прогону. Но об этом – во второй части заметки.