Левиафан (часть третья)

Читать первую часть
Читать вторую часть

Сох Эхо

Эхо проснулся от собственного смеха:
– Пхах, Шпилька, во даёт?! Медузу мне в лузу…
Сон оборвался, осыпался, как это бывает с псионными видениями – сначала яркая живая картинка, а потом раз, и пустота.

В каюту вошёл боцман. Включив свет, он набрал воздуха в грудь и едва не заорал привычное: «ПО-О-ОДЪЁ-Ё-ЁМ!» Но, заметив, что Эхо уже сидит на кровати, передумал и громко кашлянул в кулак.
– Привет, Зверюга! Скажи, а ты случайно ни с кем не столкнулся в коридоре? – Юноша зевнул, потирая глаза. – Представляешь, в моём сне в тебя врезалась чайка?!
– Ну да, ага, чайка… – невесело буркнул боцман. – Ты это, мелкий, шуруй на кормёжку, давай! Там Алебардо всех собирает. Хочет сделать какое-то объявление.

Зверюга любил, но также уважал и боялся капитана. Страшился не меньше он только псиоников. Они казались ему чем-то не вполне естественным, пусть даже выглядели как обычные люди. Так же, к примеру, выглядел и сидевший перед ним Эхо.
«Пацан пацаном, – подумал боцман, – и всё ж чудной… Сны у него там какие-то… С птицами…»

Эхо уловил нехитрый поток Зверюгиных мыслей, но не обиделся. Про него и не такое думали на родной планете.
– Я сейчас буду, – отозвался Эхо, натягивая штаны, – только умоюсь и заблокирую сенсорику. Пять минут, и я там. Клянусь.
– Если не успеешь, я на неделю запру тебя с Жижником! – отрезал боцман и скрылся за дверью.
– О нет, только не Жижник! – возмутился Эхо. – Не хочу очищать оксуланские корнеплоды под россказни об его первом гиперпрыжке и об имперской красотке из Дома желаний. Изо дня в день одно и тоже. И так в каждую вахту. Бр-р-р…

На минуту Эхо погрузился в медитацию, настроив разум на ограниченное восприятие, а затем резко пришёл в себя: натянул футболку, куртку, ботинки; почистил зубы дезгелем и поспешил в камбуз.

По пути он заглянул в иллюминатор, защищённый фотонными фильтрами: корабль проходил мимо системы Сэндс. Звезда класса М казалась огромной и яркой. Хотя красные карлики – далеко не самые внушительные представители светочей. И Эхо об этом прекрасно знал. Он успел посмотреть на десятки звёзд, странствуя по Вселенной вместе с Алебардо и его командой.

Улыбнувшись светочу, юноша пробежался по коридору, опустился на нижний уровень и на мгновенье застыл у камбузной двери.
– Помни, Эхо… Ты такой же, как все, – сказал он, не веря своим словам. – Ты нормальный, и они тебя обязательно примут. Месяц на Левиафане – это ведь так мало. Месяц, Эхо… Прошёл всего-то один месяц.

Сверкнули настенные датчики, дверь открылась, и в глаза юноши вонзился яростный взгляд Зверюги.
– Пять минут, ну да, ага! – прорычал боцман. – Пульсар тебя дери, мелкий! Ты где шляешься? Вся команда уже в сборе, и похлёбка сдохла! А ну, быстро за стол!

Эхо подчинился, вбежал в камбуз и вдруг ощутил волну чего-то очень приятного. Стало светло и радостно, как будто его обняли. На глазах навернулись слёзы. Не владея собой, он смутился и покраснел. И это за миг до того, как Алебардо дал отмашку экипажу, и все они дружно прокричали:
– С днём рождения, Эхо! Поздравляем тебя! Ура-а-а! С днём рождения!