Упадок искусства и бояра

Навеяно новым памятником. 

Дебиловатый Колян с семьей в яйце.

Как вы знаете наша культура безусловно западная и строится на римской. Мы, так сказать, фанфик на Вечный город. И раз мы фанфик, то подчиняемся тем же законом и повторяем чужой путь развития. Римский период истории огромен, около тысячи лет, примерно как наш, ведь что-то похожее на современные границы Европы получилось в 11 веке. 

У оригинальных римлян было несколько периодов в истории, но меня всегда интересовал финальный, упадочный доминат. Итак, как мы вообще можем этот упадок констатировать? На удивление достаточно просто, по деградации материальной культуры. Чувствуете разницу?

Ничего не напоминает? Ну вот вам развитие скульптуры РИ-СССР-РФ. На удивление памятник позднего Рима все еще выглядит лучше ботоксных шизоаленок. Клиническая картина на лицо.

Гиббон, был такой историк, выделял пять признаков распада римской культуры: 

1) Искусство становится уродливым и провокационным вместо творческого и оригинального;
2) Увеличивается разрыв между очень богатыми и очень бедными;
3) Растет спрос на жизнь за счет государства;
4) Люди стремятся продемонстрировать богатство вместо того, чтобы строить достаток;
5) Одержимость сексом и сексуальными извращениями. 

И по всем пунктам попадание, причем признаки Гиббона отлично ложатся и на атшную боярку. C утра Молчанов недоумевал в бложике:

У меня вопрос, а почему у всех авторов-боярышников, независимо от того любят они космос или нет, на обложках одно и тоже - анимешные куколки? Вы и вправду своих героев так представляете?

А это пятый пункт Гиббона. Культура гиперсексуализирована и средний читатель одержим манямешными куколками.

Самочернов же назвал бояру говном. Тут он не прав. Роман про говно написал Сорокин. Кстати это один из лучших романов современной РФ, что тоже отличный маркер состояния культуры. Расставлю все точки над И. Уровень Сорокина для топов атшки недостижим, так что на благородное звание говна они претендовать не могут. 

Машуков от такого определения тоже порвался. Тимур начал носиться с названием рассказа Самочернова "Кровь и Сперма", вестимо таким образом он иносказательно пытался указать, что говно это не бояра, а ее критики. Ситуация ироничная и иносказательно повторяет цитату из классика про упадочный Рим.

Если вокруг тела Гелиогабала, покойника без могилы, зарезанного охраной в отхожем месте собственного дворца, кружился мощный поток крови и экскрементов, то вокруг его колыбели кружился мощный поток спермы.

Говно, сперма и кровь на месте, кружатся и кружатся. Только если у Арто этот процесс эстетичен, то в споре о боярке получился анекдот ребенка-дауна. Особенно это иронично на фоне того, что у Тимура на обложках тоже гиперсексуализированные анимешные девочки с вываленными сисяндрами, а в сюжетах тонкой красной линией кружится кровь и сперма. И чего вы сорились? Вы же пишите буквально про одно и то же. Только говно не упоминаете, но это все таки прерогатива мэтра. 

Теперь же сравним боярку с попередниками, как я уже выше сравнил памятники. Для анализа возьмем отрывок из Петербурга Белого и рандомного топа АТшки. Тема - описание девушки. 

Софья Петровна Лихутина отличалась, пожалуй, чрезмерной растительностью: и она была как-то необычайно гибка: если Софья Петровна Лихутина распустила б черные свои волосы, эти черные волосы, покрывая весь стан, упадали б до икр; и Софья Петровна Лихутина, говоря откровенно, просто не знала, что делать ей с этими волосами своими, столь черными, что, пожалуй, черней не было и предмета; от чрезмерности ли волос, или от их черноты – только, только: над губками Софьи Петровны обозначался пушок, угрожавший ей к старости настоящими усиками. Софья Петровна Лихутина обладала необычайным цветом лица; цвет этот был – просто жемчужный цвет, отличавшийся белизной яблочных лепестков, а то – нежною розоватостью; если же что-либо неожиданно волновало Софью Петровну, вдруг она становилась совершенно пунцовой.

Глазки Софьи Петровны Лихутиной не были глазками, а были глазами: если б я не боялся впасть в прозаический тон, я бы назвал глазки Софьи Петровны не глазами – глазищами темного, синего – темно-синего цвета (назовем их очами). Эти очи то искрились, то мутнели, то казались тупыми, какими-то выцветшими, углубленными в провалившихся орбитах, синевато-зловещих: и косили. Ярко-красные губы ее были слишком большими губами, но… зубки (ах, зубки!): жемчужные зубки! И при том – детский смех… Этот смех придавал оттопыренным губкам какую-то прелесть; и какую-то прелесть придавал гибкий стан; и опять-таки гибкий чрезмерно: все движения этого стана и какой-то нервной спины то стремительны были, то вялы – неуклюжи до безобразия.

Одевалась Софья Петровна в черное шерстяное платье с застежкой на спине, облекавшее ее роскошные формы; если я говорю роскошные формы, это значит, что словарь мой иссяк, что банальное слово «роскошные формы» обозначает для Софьи Петровны как-никак, а угрозу: преждевременную полноту к тридцати годам. Но Софье Петровне Лихутиной было двадцать три года.

Ах, Софья Петровна!

Сразу отмечу, что я не хочу критиковать или как то обсирать этого самого рандомного топа. Я так пролистал и мне кажется, что он вполне хорошо пишет. По крайней мере лучше 95% АТшки. Но я культуролог, феласаф, меценат и меня всегда захватывал принцип сравнительного анализа. Так вот это две разные культуры, первая более развитая, а вторая уже в упадке и потеряла технологию древних, не может творить на их уровне, не понимает, нет спроса, некому читать итд. Так вот боярка это не говно, а просто другая культура, другая эпистема и другой язык. Люди стараются сделать что-то красивое, как с тем памятником Николаю, но как раньше у них не получается и не будет в обозримом будущем. Техпроцесс утрачен. А вокруг носятся еще полтора носителя старого римского мира и не понимают, как эти варвары могут такое читать, да еще и в штанах. Стороны крутят друг-другу дули, показывают языки, но главное не дули, а фон.

Так что же все таки бояра, если не говно? Опишу одной картиной.

Апдейт: кстати абсолютно не понимаю помпаж читателей и писателей бояры от репера Моргенштерна. Он же поет абсолютно про то же, про крутого и циничного боярена, из грязи в князи, который отъебал всех силиконовых сук и наказал вражеские роды. Иногда в другом порядке.