«Наша марка»: филолог А.Фомин показывает класс

В главе 1-й («Никогда не разговаривайте с неизвестными») романа «Мастер и Маргарита» наименование папирос было указано три раза. Причем нужно заметить, что во всем романе была упомянута только одна марка папирос.

«— Вы хотите курить, как я вижу? — неожиданно обратился к Бездомному неизвестный, — вы какие предпочитаете?

— А у вас разные, что ли, есть? — мрачно спросил поэт, у которого папиросы кончились.

— Какие предпочитаете? — повторил неизвестный.

— Ну, «Нашу марку», — злобно ответил Бездомный.

Незнакомец немедленно вытащил из кармана портсигар и предложил его Бездомному:

— «Наша марка».

И редактора и поэта не столько поразило то, что нашлась в портсигаре именно «Наша марка», сколько сам портсигар. <…>

Поэт и владелец портсигара закурили, а некурящий Берлиоз отказался».

Для кандидата филологических наук А.А.Фомина троекратного упоминания марки папирос, причем единственной из папирос присутствующих в «Мастере и Маргарите», оказалось достаточно, чтобы предложить глубокий и разносторонний анализ этой детали (литературного прагмонима), а с помощью нее и романа. Анатолий Аркадьевич в своей статье «О «Нашей марке» и не только: смыслообразующий потенциал прагмонима в художественном тексте» воплотил постулат, когда-то выдвинутый писателем и литературоведом Ю.Н.Тыняновым. Литературные онимы (наименования — А.Я.) обладают способностью «говорить», т.е. передавать разнообразную информацию о номинируемом (выделяемом — А.Я.) объекте и влиять на построение образного и концептуального плана текста.

Правда, мы сомневаемся, что у обычного читателя получиться одолеть статью целиком и в полной мере оценить глубину анализа, предложенного А.Фоминым. У читателя поэтому не будет никакого выбора, как поверить нам на слово, что мы максимально точно передали смысл, содержащийся в 22 страничной статье уважаемого ученого. Хотя размер статьи и во много раз уступает трудам коллег богословов и филологов, тем не менее, по важности она, по нашему мнению, равна работе о. Андрея (Кураева) „«Мастер и Маргарита»: За Христа или против?“ Однако, в отличие от взглядов богослова известных многим, содержание статьи остается скрытым для широкой аудитории, возможно, из-за невозможности неподготовленному читателю понять ее смысл. Мы перевели статью с научного на русский, доступный массовому читателю и надеемся, что идеи, содержащиеся в статье А.Фомина, заслуженно получат широкое распространение.

Время написания романа

Название марки папирос указывает, что события на Патриарших прудах происходят в промежутке от 1925 г. до 1940 г. в Советском Союзе. Время определяется по следующим датам. Папиросы «Наша марка» были разработаны и поступили в производство в 1925 году на Донской государственной табачной фабрике (бывшей табачной фабрике В. Асмолова) в Ростове. 1940 год ознаменовался окончанием работы над романом в связи со смертью писателя. Папиросы «Наша марка» выпускались только в СССР и не экспортировались в другие страны.

Как видно, с помощью этого наименования можно лишь приблизительно определить время написания романа. Поэтому для более точного установления времени следует дополнить полученные результаты анализом других наименований. Например, литературного эргонима (названия организации) МАССОЛИТ (Московская ассоциация литераторов). Объединения пролетарских писателей ВАПП и РАПП были распущены в 1932 г., а в 1934 г. был создан Союз писателей СССР, заменивший собой разрозненные и противоборствующие писательские группировки. Следовательно, после 1932 года никаких литературных организаций в стране Советов быть уже не могло.

Таким образом, использование литературных прагмонима «Наша марка» и эргонима МАССОЛИТ позволяют отнести события в романе к рубежу 20—30 годов ХХ века.

В художественном тексте название папирос может сообщить читателю как о своих свойствах, так и дать характеристику лиц, связанных с указанной маркой.

«Наша марка»

Слово марка среди прочих имеет значение: «товарный знак, клеймо на изделии, товаре с обозначением города, предприятия, где производится изделие, его качества и т.п.» [БАС, 9, 533-535]. В русский язык данное слово было заимствовано из немецкого [СИС, 294], где имело аналогичное значение (в связи с этим интересно отметить, кстати, что папиросы «Наша марка» предлагает Ивану именно «немец»).

Притяжательному местоимению наша характерны следующие значения: «принадлежащий нам», «свойственный, присущий нам», «осуществляемый, совершаемый нами», «относящийся к нам, связанный с нами», «близкий нам по убеждениям, взглядам и т.п., объединенный с нами общими условиями, положением» и ряд других [БАС, 11, 485-487].

В любом случае притяжательное местоимение отсылает к личному мы, которое и нуждается в объяснении (кто может пониматься под этим мы?). А оно, в свою очередь, зависит от того, кто и в какой ситуации употребляет данный указывающий элемент.

«Наша марка» для табачной фабрики

Мысль, к которой подталкивает потенциального покупателя того времени марка папирос, примерно такова: «Мы, работники Донской государственной табачной фабрики, перешедшей теперь в собственность государства, предлагаем новый, созданный нами вид папирос, которые не уступают завоевавшим популярность табачным изделиям фабрики Асмолова, папиросы, которые достойны стать нашей фирменной продукцией и за качество которых мы ручаемся». Данное название, выделяя реалию нового, послереволюционного мира, выступает в качестве бренда, побуждающего сравнить новое со старым, и сделать выбор в пользу нового.

«Наша марка» для Ивана Бездомного

Папиросы «Наша марка», по мнению А. Фомина, вполне соответствуют представлению о персонаже, которое складывается на основе как получаемых, так и выводимых читателем сведений о нем.

Иван — представитель той самой народной массы, которую ставили своей задачей привлечь в литературу рапповцы. Об этом, в частности, свидетельствует и его имя, ставшее почти нарицательным при обозначении типичного русского, и его псевдоним, заявлявший о принадлежности к обездоленным революционным низам. О причастности к народным низам говорит и недостаточный уровень образования и эрудиции, свойственный персонажу.

Иван добился определенных литературных успехов, снискал желаемую популярность и выдвинулся в литературных кругах на довольно заметное место: его печатает «Литературная газета», ему заказывает антирелигиозную поэму толстый художественный журнал. Его материальное положение, безусловно, улучшилось. Поэтому персонаж может позволить себе курить не самую дешевую, «фирменную» для ДГТФ марку папирос высшего сорта.

Возможно, предпочтение, оказываемое им новой, недавно разработанной продукции говорит также о молодости героя (в романе ему двадцать три года), поскольку у него не успела сформироваться устойчивая привычка к дешевым сортам, с которых он, не исключено, начинал курение еще до своих литературных успехов.

Таким образом, марка папирос характеризует промежуточный социальный статус героя: он занимает привилегированное положение по отношению к народным низам и скромное положение относительно литературных верхов, что достаточно точно соответствует тому объему информации, которым мы располагаем об Иване Бездомном.

Кроме взгляда на героя с социально-экономической точки зрения следует указать, что «Наша марка» приобретает для персонажа символическое звучание, выступая в качестве символа нового, справедливого и прогрессивного общества.

Автор полагает, что поэт мог легко уловить смыслы, вкладываемые в новую, «советскую» марку папирос. Пафос переустройства старого мира, построения новой жизни и отказа от старого быта не может не быть близок поэту, стремящемуся своим творчеством разрушить идеологические догмы дореволюционной действительности. Кроме того, мы для него — это строители новой жизни, чью деятельность он видит вокруг себя и чьи идеалы он разделяет. Наша для него — значит советская, свидетельствующая о том, что строй, которому он служит, достигает успехов в своей деятельности по переустройству человека и мира. Так «Наша марка» понимается им как созданная коллективом и предназначенная для широких масс, частицей которых он себя ощущает.

 «Наша марка» для Воланда

Следует обратить внимание, что эпизод с папиросами возник после вопроса Воланда:

«— Вы хотите курить, как я вижу? — неожиданно обратился к Бездомному неизвестный, — вы какие предпочитаете?»

Если бы «консультант» промолчал, то и никакого бы разговора о них не возникло. Поэтому марка папирос характеризует в этом эпизоде обоих: того, кто угощает и того, кто угощается.

В образе Воланда всячески подчеркивается его исключительность, непохожесть на окружающих. Естественно, для дьявола название «Наша марка» не будет выражать тот же круг идей, что и для Ивана.

Для «консультанта» наша может означать «имеющая отношение к нечистой силе», т.е. к дьяволу и его подручным. Тогда слово марка означает «клеймо, знак присутствия нечистой силы», а ситуация принятия Иваном папирос и совместного курения с дьяволом приобретает символический характер.

Получается, что, предлагая Бездомному папиросы, Воланд как бы намекает на свою сущность, но намек этот не может быть услышан и понят атеистически настроенными персонажами, как и символический смысл самого акта курения, заключающийся в окончательном отказе от Бога и в подпадении под власть дьявола.

Характерно, что данный эпизод следует непосредственно после отрицания существования Бога и признания в своем атеизме, которое от лица обоих литераторов высказывает Берлиоз.

Показательно также, что сцена с курением папирос «Наша марка» происходит именно на Патриарших прудах; урбаноним (собственное имя внутригородского объекта — А.Я.) с прозрачной внутренней формой своевременно напоминает внимательному читателю о православной церкви с ее категорическим осуждением «дьявольского зелья».

Связь табака и черта давно и прочно укоренилась в православном сознании. Яростным противником курения на протяжении долгого времени являлась православная церковь, видевшая в нем поругание религиозных святынь и дьявольский соблазн. «При службах Божиих воскуривают же ладаном, как и рабам греха не изобрести своего рода курения? Первое приятно Богу, а второе должно быть приятно врагу Божию — диаволу». С этими словами святого Никодима Святогорца (1749—1809) солидаризировались священник Иоанн Кронштадский (1829—1908), философ и богослов Павел Флоренский (1882—1937) и другие.

Связь табака и дьявола наглядно отразилась и в русской фразеологии, где табак иносказательно именуется чертовым или дьявольским зельем, а также чертовым ладаном.

Сам факт, принятия табака из рук Сатаны и курение «чертова ладана», переводит героя из положения пассивного согласия с заявленным мнением Берлиоза на позицию активного деятеля, совершающего предосудительный с точки зрения православной веры поступок, пусть и не осознаваемый им самим в качестве греха. А подталкивает его к этому поступку, «соблазняет» на греховное действие, как и положено по канонам христианской религии, дьявол.

Таким образом, название «Наша марка» за счет своей связи с поэтом и «консультантом», получает возможность определить безобидную ситуацию угощения папиросами как случай соблазнения дьяволом своей жертвы.

Если до акта курения Бездомный и Берлиоз выступают в качестве идеологических союзников, имеющих общие убеждения и вместе противостоящих консультанту в их теологической дискуссии (вернее, Бездомный выступает «младшим союзником», «учеником» Берлиоза, разделяющим идеологические установки своего «учителя»), то после данной сцены происходит резкая перегруппировка образов. Поэт неожиданно, вопреки своей воле, оказывается объединен с идеологическим противником и противопоставлен некурящему редактору, и это предвосхищает решительное расхождение их судеб.

Берлиоз обречен на небытие, потому что «каждому будет дано по его вере»; Иван останется жить, но жизнь его после короткой встречи с Воландом изменится: героя ждет «чистилище» в психиатрической лечебнице, он отвергнет ложную веру и найдет другого учителя.

В итоге название папирос «Наша марка», воспринятое в контексте всего романа, приобретает прогностическую силу и может быть понято как дьявольское клеймо, которое, будучи получено однажды при встрече с Воландом, отмечает весь жизненный путь, всю дальнейшую судьбу героя, являясь долгой и неизбежной расплатой за давние заблуждения юности.