Об обетах, которые давали катары

О том, как крещение может быть священническим рукоположением и монашеским постригом одновременно, и почему у ортодоксальных христианских Церквей - таки нет. А также о том, что общего у катаров и католических монахов было столько же много, сколько и различного.
(спойлер: Добрые Люди - таки обычные монахи, всего-то, а вовсе не колдуны...)

В ортодоксальном Восточном и Западном христианстве Таинство крещения, рукоположение в священнослужители и обряд монашеского пострига - это три совершенно разных действия. Большинство прихожан понятия не имеет как происходит постриг  монахи и рукоположение в священники - это не публичные события, их никто из обычных верующих не видит, в то время как Таинство крещения водой всем известно.

В катаризме все три действия являли собой одно - крещение Святым Духом (Consoloment). Это крещение являлось одновременно и рукоположением в священники и постригом в монахи. При этом окрещаемые давали примерно те же обеты, что и православные монахи в обряде малой схимы - безбрачия, послушания и нестяжания, плюс некоторые дополнительные. Добрые Люди представляли уникальное слияние монашеского чина и священнослужителей. При чем, только они и были крещенными, их верующие крещения не имели и освобождались ото всяких специальных правил поведения, кроме Melhorament - ритуального приветствия своего клира.

Consolament - крещение Святым Духом - являлась публичной, долгой и торжественной церемонией, на которой могли присутствовать желающие верующие, например, родственники послушника. А поскольку катарское крещение не предполагало отречение ото всего мирского, окрещенный оставался активным членом своей семьи - мог навещать родных, или они приходили к нему. Так что прихожане не оказывались отгорожены ни от каких обрядов своей Церкви, публичными были даже периодические исповеди монахов.

Становясь Добрыми Людьми через крещение, послушники в дальнейшем брали на себя обязательства следовать заповедям Евангелия, то есть пути апостолов. И здесь снова уникальный момент - не общеизвестным 10 заповедям из Ветхого Завета, а заповедям, данным Иисусом  в Нагорной Проповеди - не убивать, не воровать, не прелюбодействовать, не лгать, не осуждать, не клясться и другие.

Помимо следования Евангелию, давался обет общинной жизни, выражающийся в постоянном присутствие у каждого монаха ритуального компаньона (для женщин - компаньонки) - эти двое находились вместе неразлучно, деля все тяготы служения.

Общинная жизнь предполагала монашеские часы (молитвы) и аскезу в области питания. Молитвы произносились на латыни и были, как и трапезы, коллективными. Порядок произношения молитвенных формул данный в, так называемом, Лионском Ритуале катаров, представляет собой довольно сложную конструкцию. Молитвы произносились и днем и ночью с коленопреклонениями.

Касаемо строгости питания, то катарская "диета" не отличалась особо от питания иных ортодоксальных христианских монахов, но строгость ее была принципиальной, поскольку осознанное нарушение правил питания приводило к разрыву со своей Церковью. Добрые Люди никогда не употребляли в пищу мясо - животный жир (fereza), а также яйца - молоко - сыр - любые молочные продукты (unctura), но рыба разрешалась. Три дня в неделю питались хлебом и водой, а также в течение года держали три поста - обычных для всех ортодоксальных Церквей. 

Дополнительными обетами Добрых Людей были послушание Церкви (то есть обещание никогда не отрекаться от своего крещения, как и у ортодоксальных монахов - о чем уже говорилось) и свидетельство о своей вере в любых обстоятельствах - что также характерно для ортодоксов.

За исполнением обетов и возможных проблемах в связи с ними следили Старшие общинных домов - раздельных для мужчин и женщин. В последствие, во время гонений, проживание могло быть общим, но управление группой женщин и группой мужчин не смешивалось - как и, например, в католических монастырях обязательно наличие приора для мужчин и приориссы для женщин.

В целом, обеты Добрых Людей не принципиально отличались от тех же католических монашеских орденов, НО принципиально отличалось их поведение - гораздо более активное и социально ориентированное, чем у католиков. Возможно, как раз потому, что катары имели еще и священнический сан - а потому необходимость уделения Таинства Крещения и проповеди не позволяли сидеть на месте или замыкаться от общения с мирскими. В то время как римско-католические монастыри "...представляли собой закрытые от мира очаги небесного света, преддверие рая, заранее уготованного для монахов. А во «тьме внешней» - колдуны и слуги дьявола". (цитата из Анн Бренон "Катары. Бедняки Христовы")