Модные тренды в морали

   Моральные ценности. Доброта, честность и справедливость, всё такое? Не в тренде это в наше время. Хотя... вот, интересная же аннотация! Книга "Белый Лис на большой дороге", автор Denny Чубаров.

Это рассказ о нежелании взрослеть, о борьбе со злодеями, которые носят маски, об искренней дружбе, храбрости и любви, которых нам сейчас так не хватает.

   Такое надо читать!

   Читаю... Первые пять глав - в целом обычная жизнь старшеклассников лицея, несмотря на то, что здесь у нас далёкое будущее, постапокалипсис. И вот в шестой главе наконец-то начинается про любовь:

В ответ Алиса наклонилась к ней – так, что её лоб касался лба Маргариты – и поцеловала подругу в губы. (...)  И ей определённо нравилось то, что делала с ней Алиса – хотя для виду она всё-таки сопротивлялась.

   Нда. А это точно та любовь, "которой нам сейчас так не хватает"? Никто ничего не перепутал?

   Читаю дальше.

– Он торгует алхимическими наркотиками. Я попросила его достать для нас одну маленькую розовую пилюлю, которая сделает твоё тело невероятно чувствительным этой ночью.

   Без комментариев.

   А вот и о нежелании взрослеть:

(...) без делопроизводства вообще не бывает никакой жизни. Бумаги! – старичок-следователь утёр слёзы кружевным платком и потряс сухоньким ломким пальцем. – Надобно любить больше жизни!

– Это ужасно. Неужели вы сами этого не замечаете?

– Увы, но это необходимо. Без этого система не будет работать.

Маргарита всё больше убеждалась, что взрослые – совершенно ненормальные люди, которые всех заставляют делать какие-то малоприятные, ненужные и попросту бесполезные вещи.

   Возможно, не все взрослые в том мире занимаются ерундой? А если все, то нежелание взрослеть понятно, но ни одной проблемы не решает. Мы узнаём, что

Ингермаландия – это страна, где нет никаких гарантий для личности, чести и собственности, нет даже полицейского порядка, а есть только разные корпорации судебных воров и грабителей

Казалось бы логичным, чтобы герои попытались что-то изменить в своей ужасной стране, но нет, они идут на помощь дракону в волшебную страну, по пути то и дело кого-нибудь убивая. Чтобы читатели не заскучали, автор пытается их развлекать откровенно мерзкими жестокими сценами, типа таких:

 Насвистывая себе под нос весёлую немецкую песенку, солдат не спеша отрезал Алиму левое ухо. Алим истошно кричал, а кровь из новых и новых порезов застилала ему глаза. Он почувствовал, что больше не сможет, но прогремело два или три выстрела, и солдат упал замертво. Стрелял Марк – он ненадолго пришёл в сознание и смог дотянуться до пистолета.

.

(...) я точно не сумасшедший и не монстр. Я всего лишь занимался алхимией и пытался найти эликсир, вливая драконью кровь детям. Мои подопытные кролики умирали один за другим, а я садился на живот жертвы и ласкал себя. Я любил наблюдать: заставлял вскрывать вены, разрезать горло, отрубать члены, мне нравилось смотреть на кровь…

Тошнит? Меня тоже. А как же любовь и дружба, "которых нам сейчас так не хватает"?

– Та дева, которая томилась в замке Гильермо Тоца, на самом деле была Хорсом – драконом жизни. Мы спасли её, и в награду она сделала нас почти бессмертными.

– Почти?

– Она напоила нас своей кровью. Вступила с каждым из нас в алхимический брак.

  Уфф...

Короче, с любовью и дружбой дальше тоже всё проблематично, зато кровавых оргий - хоть отбавляй!

Все обернулись – а святой накинулся на чёрных шутов и принялся убивать их голыми руками. Он рвал людей на части, как старых тряпичных кукол, и заливал всё вокруг кровью.

.

Хотя вот Марк по дружбе учит Алима... курить!

Потом он учил Алима курить

В волшебной стране, как выясняется, всё ещё хуже, чем в их родной:

Надев передник поверх чёрного костюма-тройки, Ланда Борман отрубил боярину голову большим топором, а дворнику – отсёк руки и ноги. Городскому архивариусу серый палач переломал все кости – так, чтобы торчали наружу – и оставил умирать рядом с дворником. Сильнее всего он мучил купцов: зашивал им иголкой рты, отрезал носы и уши, сдирал кожу со спины длинными узкими полосками, а одного даже варил живьём в огромном котле, который специально для того поставили на помосте. Их всех казнили за государственную измену, но толпа перешёптывалась, что дворник попал под маятник репрессий случайно, а пятеро купцов не хотели платить волколакам дань.

 Волколаки арестовывают героев и бросают их в темницу. Чернуха расцветает махровым цветом:

– Ой… когда тебя не было, Георга много раз водили на допросы. Просверлили колени. Он второй день без сознания, за ним ухаживает Алим…

Царевна, она же дракон, предлагает героям перейти на её сторону.

Вот он, наконец-то! Моральный выбор! Возможно, сейчас мы всё-таки догадаемся, ради чего была исписана эта гора бумаги...

- (...) Итак, вы согласны? Чем скорее вы согласитесь, тем лучше: если вы не до конца образумились, то мне придётся снова отправить вас в темницу. Признаться, мне самой не по душе такие суровые меры, но на то я и царевна, чтобы принимать их без колебаний. Ваше слово, мои милые малютки!

– В угрозах нет никакой нужды, – произнесла Маргарита после недолгого молчания. – Мы решили остаться в этом городе, поступать правильно и помогать другим. Наш ответ – да.

– Да, – сказала Алиса.

– Да, – тихо сказал Алим.

– Нет, – ответил Марк («идиот!» – прошипела Алиса).

   А как же обещанная читателям "храбрость"? Трое (!!!) сдрейфили и перешли на сторону зла. Только один Марк решил остаться верен своим принципам. Закончилось это для него плохо: его изувечили и сожгли на костре. "Прозревшая" после времени троица попыталась-таки его спасти, но безуспешно:

Алиса сделала неосторожный выпад, и меч одного из кромешников оставил глубокую красную линию у неё на голове. Она упала и схватилась за вытекающий глаз – а следующим ударом волколак разрубил её от ключицы до живота, так что шрам был похож на улыбку, а из улыбки на мостовую вывалились потроха вперемешку с дерьмом.

   Дальше есть ещё две главы, наполненных малоинтересными разговорами, в том числе с наконец-то найденным отцом Маргариты, но у меня вопрос только один: для чего всё-таки этот набор дешёвых страшилок написан?

Автор объяснил это следующим комментом: