Держи на Запад

Ноябрь и декабрь среди холмов южной Оклахомщины — это вам не заснеженные нижегородские поля. Русскому человеку назвать это время зимой довольно трудно — осень, причем довольно ранняя. С погодой нам повезло, дождливых дней было мало. В декабре по утрам иной раз в ведрах с водой был тоненький ледок, но зато, как солнышко подымалось повыше, становилось достаточно тепло, чтобы можно было работать в одной рубашке. Чиггеры — мелкая кусачая дрянь, которая донимала все лето и из-за которой в этих краях на травке не поваляешься, — после первых холодных ночей пропали. Змеи тоже вроде бы залегли в спячку, хотя вечерами у костра мы продолжали пугать друг друга россказнями о змеиных свадьбах, змеином короле и о Самой Большой Гремучке, которую встречали в этих местах. У страха, понятное дело, глаза велики, так что Самая Большая Гремучка выходила подлиннее анаконды. В реале же нас пока бог миловал близко знакомиться с гремучками и мокасиновыми змеями, что сейчас, что когда мы работали в здешних краях летом. В смысле, змей в Оклахоме много, и мы в этом не раз убеждались, но вот кусать они никого из наших работников не кусали, хотя наши ирландцы были довольно беспечны, потому что святой Патрик изгнал змей с их острова. Я тоже был когда-то беспечен, но очень быстро от этого излечился, когда — это еще было в мае — сунул в сапог ногу и почувствовал внутри что-то «змеистое». На мое счастье, это была всего лишь змея-подвязка, для человека неопасная, но привычку надевать сапоги не глядя мне пришлось пересмотреть.

Наш прославленный партизан Фокс во время ужинов делился способами приготовления жаркого из мокасинки, однако когда ему было предложено продемонстрировать умение на практике, отговорился тем, что, мол, не сезон сейчас мокасинок есть. То есть, конечно, если голод прижмет, то в любое время года можно, но вот самые вкусные они в апреле.

— А вам что сейчас — мяса не хватает?

Мяса нам в общем-то хватало. Вернее, только мясо у нас из жратвы и было в изобилии, а вот муки было маловато, вместо кофе какая-то коричневая фигня, точного состава которой мне и знать на всякий случай не хотелось, а ящик со сгущенкой наши бравые ирландцы нашли где обменять на виски и устроили себе выходной день по такому поводу. Был еще бекон — на случай, если с мясом будут перебои, но перебоев как-то не случалось: в наш котел попадала то оленина, то дичь помельче. Повар обещал, если подвернется случай, какой-то деликатес из бизоньих языков, но бизоны, похоже, про это прослышали и вблизи техасской дороги не появлялись. Поэтому на индейских фермах мы то и дело покупали бычков. А Норман разок очень выгодно купил нескольких лонгхорнов из проходящего стада — и тут же случился бунт на корабле. Не со стороны ирландцев — эти жрали все, что им давали, и жаловались только на отсутствие спиртного. А вот Фокс, после смены увидевший покупку, забыв о субординации, наорал на Нормана: какого черта он у скотокрадов покупает? Нам что, нужны проблемы из-за ворованных коров?

— Да с чего ты взял, что это скотокрады?

— Да кто еще? — Фокс ткнул пальцем в направлении давно прошедшего стада. — Вот куда они скот гонят?

— На север, — ответил Норман.

— Ага, — сказал Фокс. — В декабре.

Смысл его сарказма был для нас малоочевиден. Ну да, декабрь. Прохладно, конечно, но снега нет и, похоже, не предвидится, трава сочная, коровы ее едят с удовольствием.

— Это здесь снега пока нет, — объяснил Фокс. — А в Миссури и снег может быть, и морозы. Рано коров гнать туда. Продавать будут, значит, военным, в Форт-Гибсоне или, может, в Форт-Смите.

— Но воры-то почему?

— Стадо маленькое, — пояснил Фокс. — Отбили где-то часть стада и распродают по дешевке.

Маленькое? На мой взгляд — так и очень большое, но Фоксу виднее.

Он со своими учениками-индейцами внимательно изучил клейма на купленных коровах, посовещался и доложил, что ничего страшного, коровы техасские.

— Но больше так не делайте, мистер Ирвинг. Здесь вам не Восток, тут шерифа ждать не станут, — попросил Фокс, успокоившись.

— Так индейская ж территория, — возразил один из молодых ирландцев, который случился поблизости и наблюдал за развитием событий. — Эти индейцы не имеют права разбираться с белыми.

— Так они и не будут разбираться, — ответил Фокс. — Был человек — и нету человека, и никто не видал, куда он пропал. Это белые толпу будут собирать, чтобы человека повесить. А индейцы все тихо сделают.

Вот так, с мелкими происшествиями, которые трудно было бы назвать приключениями, мы и добрались до Блю-ривер. Городка тут не было, только почтовая станция да на противоположном берегу — дом тестя почтаря. Как это часто в здешних краях водится, почтарь с тестем держали лавочку, кузню и паром через речку. Летом, помнится, в качестве парома выступала лодка-плоскодонка, а фургоны пускали через реку вброд. Сейчас вода поднялась, поэтому фургоны пришлось переправлять на широком плоту. На левом берегу располагался Форт-Куллох, построенный в начале войны Альбертом Пайком для защиты Техаса. Когда Пайк разругался с начальством и покинул армию, оказалось, что этот самый форт никому вообще-то и не нужен. Там начали кучковаться беженцы и образовался довольно большой временный лагерь. Когда мы проезжали по этой дороге летом, беженцы уже начали понемногу разъезжаться по домам, а сейчас там и вовсе жалкая кучка народа осталась, в основном женщины с ребятишками, кому было не под силу куда-то идти на своих двоих.

На правом берегу реки была низина, порой переходящая в болото. Где-то в этом болоте я летом рассказывал отряду индейцев про их российское происхождение. И сейчас как вспомню, так вздрогну, каким беспечным идиотом я тогда был.

Это болотце подкинуло нам маленький неприятный сюрприз: зря мы по нему летом околачивались, сейчас оно превратилось в мелкое озеро и, понятное дело, копать в нем ямы под столбы было нельзя. Пришлось давать крюк вместе с дорогой. А дальше мы разделились: я продолжил работы вдоль техасской дороги, а Норман забрал половину рабочих и Джейка с Диком и отправился прокладывать отводок линии до недалекого Форта Уашита на землях чикасо. В форте сейчас по новой обустраивалась армия США, ей требовался телеграф и телеграфный оператор, так что Дик Корби, мелькнув в моем повествовании, тут же его и покинул.

Доведя линию примерно до границы с землями чикасо, я и сам с остатками рабочих свернул, как и было договорено, с дороги, не дожидаясь Нормана, чтобы проложить ветку до Академии Армстронга. Такое странное название столица нации чокто носила не просто так: до войны тут действительно располагалась школа-интернат для мальчиков. Когда началась война, учеников отправили по домам, а в добротном большом двухэтажном здании обосновалось правительство чокто. Вожди чокто тоже хотели себе телеграф, и мы его им обеспечили, оставив там в качестве операторов двоих из индейцев, подопечных Фокса, которые работали на ключе лучше других.

Мы вернулись к дороге, встретились с Норманом, который, закончив свой отводок, тоже вернулся к линии на Техас. Где-то впереди уже замаячила Ред-ривер. Ее еще не было видать, но рабочие начали во всеуслышание рассуждать, как хорошо было бы, если б они вот пересекли реку, — и сразу бы получили заработанные денежки. В их истомленных воздержанием организмах зрела убежденность, что в Техасе под каждым деревом бьет источник вожделенной влаги, и нужны только деньги, чтобы получить к этому источнику доступ.

Норман и сам понимал, что удерживать толпу возбужденных ирландцев на техасском берегу нет необходимости, пусть получают расчет и проваливают с богом, вот только съездить в Шерман и получить в банке переведенные туда фирмой деньги он был не способен; он не мог сейчас ездить верхом, да и вообще сидеть, и предпочитал возлегать подобно римскому патрицию из-за чирея на заднице. Вся команда непочтительно ржала над этим прискорбным событием, лишь иногда спохватываясь и состраивая сочувствующие морды. Норман и сам смеялся над собой — а что оставалось делать? Однако поехать в Шерман он категорически не мог.

Поэтому поехал я, как официальный заместитель Нормана — надо ж оправдывать звание техника.

Аннотация: 1865 год, На Индейской территории (которая будущая Оклахома) телеграфной связи еще нет, а телеграфная контора уже есть. В ней работают: инженер Норман Ирвинг, бывший офицер Корпуса связи северян, Джейк Шерман, считающий себя пацифистом, и Фокс Льюис, бывший партизан-конфедерат. И еще там работает Дэн Миллер, а точнее - Денис, простой обычный попаданец. https://author.today/work/9117