Птичий ветер Взры

Дик плавал со своей плетенкой. Скинул штаны с рубахой и плетенкой перепоясался. И с «летехи» прыгал, и орал, как «психический», и нырял, и снова плавал. Теперь на островке «загорает», камешки туда-сюда перекладывает. Вот занятие, да? И ведь не надоедает!

А мне – надоело. Камень, ножницы, бумага… Бумага, камень, ножницы… Ножницы выбрасываем. Остается камень и бумага. Бумага заворачивает камень. Камень - пропадает. Камень рвет бумагу. Бумага – в ошметки, пропадает. И мы аннигилируем, бесконечно.

Во что превратился камень с землей, завернутый в размокшую бумагу, лучше не спрашивать. Осьминог в плетенке, опустошенный и расквашенный. Вон, валяется на солнцепеке, сохнет.

Люди разучились верить и так и не научились любить. Случаются чудеса, и солнце всходит и заходит каждый день, и каждый день в этом маленьком городе просыпаются самые обычные люди и не знают, как им жить, и живут, как могут. И все течет, и ничего не меняется. Время, то замедляется до почти полной остановки сердца, то ускоряется до постоянного мельтешения перед глазами. Вот и сейчас, пока мы разговаривали, день закончился, и начался вечер. Еще один теплый летний вечер. Еще один закат солнца. И еще один день, который прожил Дик, раскладывая камни на небольшом острове, в том порядке, который ему привиделся.

Что у тебя там, Дик?

Странный узор, Дик. Очень странный. Что он означает? Хоть что-то означает?

Сочетание белых и красных камней на наклоненной к воде площадке, размером с маленький охотничий домик, вызывает внутреннее недоумение. Что это? Что молчишь?

А… еще не закончил.

Ну-ну…

Только солнце, уходящее и красное, коснулось камней ускользающим светом, Дик положил свой «последний» камень. Тут это и случилось. В небо вылетели из россыпи камней две радуги, и буквально на мгновение, показалось, что они переплелись между собой, соединяясь где-то там, высоко в небе, а в следующую секунду все исчезло. И радуга, и их переплетенье, и осталась странная каменная россыпь булыжников и Дик.

Что это было, Дик?

Синий ветер с крыш срывает,

Чубчик носит набекрень,

Шляпки тоже где-то носит,

Носит где-то целый день.

Желтый ветер крыши любит,

Посыпает их песком,

Крутит, вертит, бродит, водит,

На машинах и пешком.

Красный ветер на закате

Машет флагом с бахромой,

А на древке - штык и катет

Треугольный и прямой.

Позолоченный, с рисунком,

Со шнурами, подшофе.

Адъютанты, адъютанты

В аксельбантах, в галифе.

Бурый ветер по суглинкам

Катит поле в солончак,

Что поблескивает солью

На обветренных губах.

Ах…

А еще,

Есть белый ветер,

А еще,

Есть ветер злой,

И никто на белом свете

Не подскажет, где какой.

Он – такой!

А мы – другие,

Ловим пальцами сквозняк,

Он нас любит, всех нас любит

И с басами, и босыми,

И кривыми, и в гвоздях.

- И вот, значит, рыбак этот, вместо рыбы, вытягивает из воды русалку. И та ему говорит: ну, и что ты теперь со мной делать будешь? А он ей: как что?.. 

- Дик, заткни уши… 

- Я тебя…

- Слушай, Дик… да, открывай уже уши, открывай… Это старая побасенка… Я, вот, у тебя хотел спросить: а как ты это делаешь?

- Это легко, нужно спросить...

Птица перекрикивает птицу,

облака друг за дружкой плывут.

если заказывать - привезут пиццу,

не заказывать - не привезут.

В камне, протирая стекла от пыли,

из стен выступают потертости и углы.

И если прислушаться, то услышишь, как дышит,

и если задуматься, то, быть может, ты.

Облака перелетают города и страны,

боковая сторона радуги не цветет,

разрезаешь и из земли выползают травы,

а из облака падает и плывет.