А вот ещё пара баек...
Автор: Евгений Лукин...из добрых старых времён:
***
«Роскон-2004» открылся склочным докладом писателя Ш., в котором тот обрушился на недавно организованный Совет по фантастике, причём Виталия Пищенко (главу Совета) ядовито именовал не иначе как «некий писатель П.».
Дослушав череду выпадов и инсинуаций, покидаем зал. Пищенко мрачен, недовольно жуёт бородой.
— Виталий, — не удержавшись, обращаюсь я к нему. — Скажи честно: сколько ты Ш. за пиар заплатил?
Борода замирает. Секунду Пищенко смотрит на меня с огромным любопытством, затем, демонически просияв очками, загадочно удаляется.
Минут через пятнадцать встречаю у бара писателя Ш.
— Андрей, скажи честно: сколько тебе Пищенко за пиар заплатил?
— Да пошли вы все на фиг! — на повышенных тонах отвечает мне писатель Ш. — Достали уже: сколько да сколько?! Вот и Пищенко тоже подошёл — спрашивает, сколько за пиар заплатить…
Должно быть, история эта вышибает из колеи писателя Ш. — и он, крепко приняв на грудь, впадает в самоуничижение, которое, как известно, паче гордыни. Завидев собрата по клавиру, рушится перед ним на четыре мосла и лобызает обувь. Собратья отбиваются с визгом. Собственными глазами видел, как Александр Громов боролся в партере с Ш., пытаясь уберечь невинность своих тапочек. Да что там Громов! Трезвый, на двух ногах, я сам убегал по коридору от Ш., но он, по рассказам очевидцев, догнал меня на четырёх и изловчился-таки чмокнуть в пятку, чего я, естественно, на бегу не ощутил. А может, врут…
Поползновения свои он оправдывал следующим образом:
— А чем ты хуже других?
И вот наконец, как говаривали о Наполеоне, вдряпавшемся в испанскую гверилью, «разбойник нарвался на нож». Ему встретился Лев Вершинин.
Надо было видеть, с какой величавой папской неспешностью, Лёва, благосклонно посматривая сверху вниз, подставлял для поцелуя сначала одну, потом вторую свою туфлю! Когда всё кончилось, сказал с сожалением:
— Нет. Не умеешь ты унижаться. Сейчас покажу…
Отступил на десяток шагов — и как бы усомнился: а точно ли он достоин припасть устами к обуви собрата? И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот момент Ш. имел бестактность отвлечься на чью-то реплику. Взбешённый Лёва запустил в него башмаком, сопроводив бросок леденящим кровь воплем:
— Стоять, сука, когда перед тобой унижаются!
Долго потом не мог успокоиться, возмущался:
— Ещё и не унизься перед этим <…>!
***
Второй жертвой Льва Вершинина пал миниатюрный фантаст на высоких каблучках, носящий красивую фамилию Б. Неизвестно, кто из них начал первым, но Лёве была сказана «жидовская морда».
В ответ Лёва приобнял Б. за хрустнувшую шеёнку и произнёс с нежностью старого садиста:
— Я не просто жидовская морда, я смерть твоя, маленький…
— Лёва! — ахнули мы. — Ты из него всю кровь выдавишь!
— Ну откуда там кровь? — рассудительно молвил Вершинин, с сочувствием оглядывая приобнятое бьющееся тельце.