Дневник авторки. Учусь писать завлекательные начала

— Cегодня вам предстоит показать, достойны ли вы рода Свирх! — торжественно провозгласил Старейшина. — Всё время, с вашего рождения Лес наблюдал за вами и теперь подготовил для каждого испытание.

Старейшина ненадолго замолчал, и все прислушались к голосу Леса. Он окружал наше селение, опутывал землю клубками толстых корней, с любопытством топорщил ветви деревьев и перешёптывался тёмно-красными листьями. 

Я покосилась на окруживших нас людей. Сегодня на площади собрались те, кто уже прошёл испытание. Такова традиция: в день своего двадцатилетия дочери и сыновья рода Свирх подвергаются испытанию, которое подготовил для них лес. Сегодня испытуемых трое: я, дылда Раала и Шеер — рядом с высоченной и широкой в плечах Раалой он казался ещё более хлипким, чем обычно.Шеер всегда был болезненным, он и в тренировках редко участвовал, только в тех, где осваивалась магия; время проводил за переписыванием свитков. Я была уверена, что Шеера освободят от испытания Леса — но он стоял рядом с Раалой,серьёзный и сосредоточенный. Получается, верно говорят, что Лес ни для кого не делает исключений. 

-Раала! — торжественно произнёс Старейшина,и моя соседка выше вскинула подбородок, будто её голову приподняли невидимые пальцы.

«Почему он начал с Раалы? Я же стою с краю!» — подумала я.

- Сегодня тебе предстоит показать, достойна ли ты имени дочери рода Свирх, — продолжал Старейшина, обращаясь к Раале.

-Я готова! — торжественно ответила девушка.

В толпе раздался громкий вздох её матери, не справившейся с охватившими чувствами. У меня в душе острым коготком царапнула зависть: Раалу и Шеера пришли проводить на испытание родители. Меня провожать было некому — я найдёныш, которого подкинул роду Свирх Лес. Вырастил меня прежний Старейшина. Он был хорошим отцом, и многие годы я была уверена, что на испытание меня отправит он. Но десять лун назад боги забрали его к себе, и я осталась одна. 

Между тем, Старейшина взял с разложенной на земле шкуры ритуальный кинжал. Кожа, которой была обмотана его рукоять, потемнела от времени, на клинке плясали блики разложенного посередине площади костра. Медленно и торжественно Старейшина срезал прядь светлых волос с головы Раалы.

— Я беру твой волос и отдаю его предкам рода Свирх, — объявил он.

Все люди рода подхватили:

— Волос от волоса, падёт на землю, прорастёт травой.

Я украдкой оглядела стоявших в кругу, выискивая Фееба. Но даже если он и стоял в круге, узнать его было непросто. Плащи до земли сделали всех бесформенными, капюшоны наполовину закрывали лица.Я надеялась, что Фееб подаст какой-нибудь знак, чтобы показать: я здесь... 

«Неужели и он не пришёл?!- подумала я, чувствуя, как накатывает волна отчаяния. — Ведь он знает, как это важно для меня!»

Наша вчерашняя ссора была такой нелепой! Я попросила Фееба рассказать, что было на его испытании, а он ответил, что не имеет права. Лес готовит каждому своё испытание, его нельзя доверить н ни другу, ни любимой девушке. И добавил, что приёмная дочь Старейшины должна об этом знать. Само собой, я знала, однако надеялась, что ради меня Фееб отойдёт от правил и расскажет. Разве нельзя сделать исключение ради нашей любви?! 

Но Фееб оказался вчера не в духе и в ответ на уговоры назвал меня разбалованной девчонкой, которая привыкла получать всё, что пожелает. Это было очень обидно. Мне и без того казалось, что после смерти отца меня умышленно задвигают подальше, а тут ещё Фееб. Я вспылила и тоже наговорила ему много разностей, сейчас уже и не припомню, каких именно — меня просто несло. Но то было вчера, а сегодня самый важный день в моей жизни, и Фееб должен это понимать!

Тем временем, Старейшина взял Раалу за руку и порезал ей руку. Девушка вздрогнула от боли и закусила губу. 

— Пусть кровь твоя станет соком, питающим корни деревьев, — провозгласил Старейшина.

— Кровь от крови, падёт на землю, прорастёт травой, — загудели люди в кругу.

«Как Раала будет драться с пораненной рукой?» — подумала я.

Но когда старейшина отпустил руку девушки, рана начала стремительно затягиваться. Пара мгновений, и кроме следов крови на руке, о ране ничто не напоминало.

— Мы отдаём лесу девочку, чтобы он вернул нам воительницу! — торжественно провозгласил Старейшина.

— Свирх! Свирх! Свирх! — загудел круг.

Мужчина протянул Раале на вытянутых ладонях кинжал. Она церемонно взяла его и вложила в ножны на поясе.

Внезапно Старейшина сказал:

— Раала, ты вправе попросить что-нибудь ещё для защиты.Только одно.

Девушка наморщила высокий лоб, размышляя, что выбрать. 

— Я возьму копьё, — неуверенно произнесла она.

Я скривилась: не самый лучший выбор. Неизвестно, какое испытание приготовил Лес, что если заведёт в чащу, где не развернуться. Интересно, всем предлагается взять что-то ещё на выбор или только Раале такая честь выпала? И что выбрать мне?

Между тем, Раале принесли копьё. Девушка медленно поклонилась сначала Старейшине, затем всем стоявшим в круге, четыре раза, по четырём сторонам. 

Раала поклонилась всем стоявшим в круге, четыре раза, по четырём сторонам.

— Уливай седи, — напутствовали её. Это было одновременно пожелание победы и удачи. Такими словами провожали в бой всех воинов рода Свирх.

Удобнее перехватив в руке копьё, Раала направилась в Лес. Люди разомкнули кольцо, выпуская её, а потом вновь встали плечом к плечу. 

Старейшина обратился ко второму участнику.

— Шеер! Сегодня тебе предстоит показать, достоин ли ты имени сына рода Свирх.

Ритуал повторился. И вновь Старейшина спросил, какое ещё оружие желает взять с собой Шеер на выбор. Юноша дёрнул головой, словно что-то сжимало его шею, подался вперёд и спросил:

— Можно просить магическое заклинание?

— Можно, — ответил Старейшина.

— Тогда мне (вставить заклинание, каким он потом воспользуется).

Старейшина благосклонно улыбнулся. Я же по-прежнему не знала, что попросить. Кинжал для ближнего боя у меня есть, а вот для более дальнего, но такой, чтобы не мешал двигаться по лесу... Может, кистень? Или тоже какое-нибудь магическое заклинание? Но какое? У нас их не так много, мы больше воины, чем маги. 

Из размышлений меня вывел хор голосов, провожавший Шеера словами "Уливай седи". 

Я повторила за всеми и следила за тем как Шеер скрывается в Лесу. Тощий, узкоплечий, похожий больше на ребёнка, чем на молодого воина. Из нас троих ему придётся, вероятно, тяжелее всех. Хотя, может, Лес примет во внимание его болезненность и не станет лютовать. 

— Маара! Сегодня тебе предстоит показать, достойна ли ты гордого имени дочери нашего рода. 

Вот и до меня дошла очередь. 

Я постаралась собраться с мыслями и успокоиться, но это удавалось даже хуже чем Раале и Шееру. Старейшина взял с разложенной на земле шкуры последний из ритуальных клинков, приблизился ко мне и наши взгляды встретились. Я увидела в глазах Старейшины такой холод, что у меня даже спина застыла.

Медленно и торжественно мужчина срезал прядь моих тёмно-рыжих волос и бросил в костёр. Языки пламени взвились искрами к непроницаемо-чёрному небу. Далее последовали слова ритуала, но я слышала их вполуха. В голове вихрем проносились события последовавшие сразу после смерти моего отца. Тогда я была слишком потрясена, и всё проходило как в тумане, но теперь нет нет, да вспоминала споры свирховцев о том, кто должен стать новым Старейшиной. Находились те, кто считал, что это должна быть я. Но их робкие голоса быстро заглушили крики, что я не родная дочь Старейшины, к тому же ещё не прошла испытание Леса. Выступавшие в мою защиту смолкли, и на собрании рода был избран тот, кто стоял сейчас передо мной. С тех пор я ощущала, что мешаю ему. Самим своим существованием мешаю.

— Пусть кровь твоя станет соком, питающим корни деревьев, — провозгласил Старейшина.

— Кровь от крови, падёт на землю, прорастёт травой, — загудели люди в кругу.

Взмах кинжала, и мою руку пронзила острая боль. Я прикусила губу. Края раны набухли от крови, точно пытались удержать её, но вот вдоль пореза появились первые капли, а затем кровь побежала по руке, закапала на землю. 

— Мы отдаём лесу девочку, чтобы он вернул нам воительницу! — торжественно провозгласил Старейшина.

Он отпустил мою руку, и я увидела, как рана затягивается, не оставляя даже шрама на коже. Мужчина протянул мне на вытянутых ладонях кинжал. Я взяла его и вложила в ножны на поясе.

Возникла пауза. Старейшина не предлагал мне выбрать оружие по желанию. Я выдвинула вперёд подбородок, решив, что буду требовать... Только, до сих пор не определилась, что именно.

Но Старейшина сказал:

— Маара, ты вправе попросить что-нибудь ещё для защиты. Только одно.

Я в замешательстве осмотрела людей в кругу, решив: какое оружие увижу первым, то и назову. Но длинные плащи полностью скрывали фигуры людей. 

В костре громко щёлкнула шишка, и вверх взвился сноп искр. Решение пришло внезапно. Не давая себе времени испугаться собственной дерзости, я воскликнула:

— Прошу заклинание огня!

И без того длинное лицо Старейшины вытянулось от изумления ещё сильнее. В кругу раздались удивлённые перешёптывания:

— Вот это Маара!

— Заклинание огня ей! Глядишь-ка чего захотела! Им владеет только Старейшина.

— Наверняка мечтает о нём со смерти отца.

В серых глазах Старейшины сверкнула злоба. Правы были в толпе: заклинание огня передавалось от главы рода к преемнику. Если бы меня выбрали вместо отца, оно бы принадлежало мне.

— Хм, любопытный выбор, — произнёс, справившись с удивлением, Старейшина. — Никто из испытуемых прежде не просил заклинание огня. Почему ты хочешь именно его?

Его голос звучал ровно, но в глазах таилась угроза.

— Нигде не сказано, что его запрещено просить, — ответила я, прямо глядя в глаза мужчине.

— Верно, нигде не сказано, — согласился Старейшина.

Я подумала, что в ближайшее время в своде законов рода Свирх появится новый запрет. Но это ещё будет, а пока... Я получу заклинание и точка. 

— В конце концов, кто-то же должен быть первым, — добавила я с очаровательной улыбкой.

— А справишься ли ты с заклинанием, Маара? — спросил Старейшина. — Оно опасно и может сжечь неподготовленного.

-Справлюсь, — ответила я.

Люди в кругу напряжённо наблюдали за нами. Всё, что говорилось до сих пор вполголоса и за закрытыми дверями, грозило выплеснуться на площадь неукротимой лавой.

«Ты ведь не хочешь разрушить устоявшийся веками ритуал?» — спросил меня взгляд Старейшины.

«Как вы могли такое подумать? — улыбнулась я ещё шире и очаровательнее. — Я всего лишь прошу заклинание огня».

Он кивнул, приняв решение и обвёл взглядом людей.

— Всем известно, что заклинанием огня может пользоваться только Глава рода. Но сегодня особенный вечер, поэтому я прощу Мааре её дерзость и выполню просьбу. Однако запомни, — это относилось уже ко мне, — заклинанием ты сможешь воспользоваться только во время испытания.

Я медленно наклонила голову, принимая условия. Избегая смотреть на людей в кругу, кожей чувствовала направленные на себя взгляды. Кто-то смотрел с недовольством: разбалованная девчонка опять чудит! А кто-то с сочувствием и пониманием.

— Руку! — раздражённо сказал Старейшина.

Я протянула ту, на которой едва затянулся порез.

— Что же, смотри, не сожги лес, — заметил мужчина с ухмылкой и сжал мою руку своими.

Сейчас мне показалось, будто на неё положили горящий уголёк. Я зашипела, сцепив зубы — не ожидала, что будет так больно.

— Если придётся воспользоваться, произнеси «вакхао оли», — сказал Старейшина.

Я кивнула и поклонилась сначала ему, затем людям в кругу.

— Уливай седи, — раздалось среди них.

Душу затопила радость: я боялась, после моей выходки никто не захочет меня напутствовать.

— Я, Маара иду в лес, чтобы принять испытание и вернуться в свой род взрослой, — произнесла я чужим голосом, развернулась и пошла прочь.

Круг из людей разомкнулся, выпуская меня и, проходя мимо, я взглянула в лица ближайших людей в отчаянной надежде увидеть Фееба. Свет костра окрашивал бороды мужчин в красноватый цвет, отчего казалось, будто они напитаны кровью.

...

Стоило сделать с десяток шагов, как меня обступил густой полумрак. Над головой нависли чёрные толстые ветви деревьев, а выше в небе засветились два ночных светила — красный Валлах Одо и голубой Окхари. Я невольно обернулась на своих, но вокруг было пустынно: исчез костёр и люди из моего рода. Насколько можно было видеть, вокруг топорщились колючими ветками кусты. Я невольно сжала рукоять кинжала, не в силах поверить собственным глазам.

Всем, кто прошёл обряд взросления, повторяли одно: «Лес привёл меня к себе». 

Только сейчас я поняла, что она означала. Не осталось больше никого, кроме нас: меня и леса. 

Резко отвернувшись от костра, которого больше не было, я пошла вперёд. 

На мне были надеты широкие штаны, защищавшие от укусов насекомых и не мешающие движению, сверху короткий халат дзимбари из тонко выделанной кожи, с разрезами по бокам — также, чтобы не стеснять движений. На ногах мягкие короткие сапоги без каблуков, с толстой подошвой. 

Заклинание огня напоминало о себе пощипыванием руки. Сейчас, оставшись наедине с Лесом, я уже не была так уверена, что моя ребяческая выходка на площади имела смысл. Получив заклинание огня, я несомненно нажила себе врага в лице Старейшины, а союзники, если и появились, были в сравнении с ним слишком слабы. 

«Неразумная смелость есть глупость», - возникли в памяти слова отца. 

Я судорожно вздохнула, горло сжало от подступивших слёз.

- Ты так нужен мне, папа! - прошептала я. - Почему всё получилось так…

Слуха достиг шорох, будто кто-то легко перепрыгнул с ветки на ветку.